«Беларусы готовы к «Именам», наше законодательство — нет»: Интервью с Екатериной Синюк

Основательница «Имен» о культуре пожертвований, общественных организациях и многом другом.

В Конституции сказано, что Беларусь — социально ориентированное государство. Но на деле государство не всегда способно выполнять взятые на себя обязательства. Часть функций социальной сферы могут перенять общественные организации.

Проект «Имена» возник всего полтора года назад, но уже помогает создать социальную инфраструктуру, которой до сих пор нет в нашей стране. The Village Беларусь побеседовал с основательницей «Имен» Екатериной Синюк и узнал, как развитие благотворительности в Беларуси позволит улучшить экономику государства в будущем.

«Помимо опции “прокомментировать” сегодня есть возможность что-то делать»

Я больше десяти лет только и делала, что отражала жизнь в своих текстах. Причем как отражу, так обязательно что-то где-то бахнет. Первое уголовное дело после моей статьи-расследования возбудили, когда мне было 16 лет и я написала в «Брестском Курьере» про скинхедов и разжигание межнациональной розни. Тогда милиция еще отрицала эту проблему. Потом, правда, перестала и начала действовать.

Когда ты занимаешься социальной тематикой как журналист, то пропускаешь все эти болезненные истории через себя. И у меня, видимо, накопился критический портфель историй, в которых ничего глобально не менялось после выхода материала — и мне это надоело.

Очень вовремя появился тот, кто дал мне офигительную мотивацию и свет в конце тоннеля — это российский журнал «Такие Дела» и фонд «Нужна помощь». Я год не вылезала с их сайта, все изучала. Потом начала обращать внимание на западные и постсоветские практики, на то, как устроена система социальной сферы в разных странах. И мне стало интересно попробовать развить такую систему в Беларуси.

Когда наказывают злодеев — это важно. Однако наказать — лишь одно из действий. Для конструктивных перемен надо, чтобы кто-то начал действовать — общественные организации или власти. Но когда я смотрела на то, что происходило после моих публикаций, на все эти точечные действия: наказали, посадили, разово завезли продукты какой-то семье — то понимала, что свою работу я сделала. Но почему тогда дальше ничего не происходит? Получается, не хватает действий с той стороны, от тех, кто читает.

Поэтому сегодня помимо опции «прокомментировать» и «выразить недовольство» у людей еще есть возможность начать что-то делать.

«Сегодня один ребенок собрал, второй завтра нет — отсутствует система»

Почему мы ушли от названия «журнал»? Редакция — лишь часть большой системы. Саму платформу «Имена» мы видим как место, откуда могут начать развитие крупные инфраструктурные проекты.

Возьмем детские дома. По-хорошему, их вообще быть не должно. И чтобы решить эту проблему, можно работать с семьями, где дети на грани попадания в детский дом — в России такой проект есть, в Беларуси нет. Либо помогать детям-выпускникам готовиться к ЦТ — в России такой проект есть, в Беларуси нет. Также можно помогать детям, которые уже вышли в жизнь. В Беларуси наставничество есть, и это приятно. Недавно мы сделали такой материал: взяли класс и посмотрели, что случилось потом с этими детьми. Только один-два человека стали кем-то, остальные — тюрьмы, суициды и пьянство.

Пока сложно понять, на что жертвуют охотнее и какой проект станет успешным. Потому что, например, детям помогают, но тот же театр для детей с аутизмом — это проект, на который собрать сложнее всего, хотя, казалось бы, таких инклюзивных театров даже в Европе можно по пальцам пересчитать, и команда делает действительно большую работу. При этом другие проекты, такие как няни для детей в больницах или наставничество для подопечных детдомов, успешны.

Многое зависит от того, как сами проекты работают с людьми. Истории «Имен» — лишь часть той поддержки, которую они могут получить. Например, поисково-спасательному отряду «Ангел» постоянно не хватает финансирования, но у них только в группе ВКонтакте — больше 110 тысяч человек, и если бы каждый в этой группе переводил отряду хотя бы по 1 рублю, то «Ангел» мог бы собрать свой годовой бюджет запросто. Мы много раз говорили с руководителем отряда Сергеем Ковганом о том, что самому «Ангелу» нужно постоянно общаться со своей аудиторией, обращаться к каждому, приглашать подписаться на ежемесячные автоматические переводы отряду, размещать отчеты о потраченных средствах, сообщать о том, как живет отряд и что меняется благодаря поддержке людей, и т.д.

Да, если судить по опыту, активнее помогают детям и животным, пожилым и взрослым — хуже

Еще такой момент — беларусы пока не понимают, почему нужно жертвовать общественным организациям, а не оказывать только адресную помощь. Дело в том, что мы можем собирать до конца жизни одному, второму, третьему ребенку, но при этом никто не задумывается, что требуется полноценный фонд, который станет постоянно заниматься такими детьми: проверять документы, общаться с клиниками и т. д. Потому что сегодня один ребенок собрал, а второй нет — отсутствует система. Ни в одной развитой стране нет такого, чтобы родители сами собирали на лечение ребенку, как это в массовом и очень хаотичном порядке происходит в Беларуси. Этим везде занимаются фонды. А в Беларуси фондов почти нет.

Даже учитывая, что у нас есть фонды помощи детям, они охватывают лишь часть проблем. «Шанс» — один из лучших примеров работы общественных организаций, но при этом фонд помогает только тем детям, у которых есть этот самый шанс. А, например, «Геном» помогает тем, у кого шанса нет. Таких детей много, а денег у фонда постоянно нет. Но это не к вопросу, что «Шанс» не помогает, а к тому, что должна быть альтернатива. И вот таких примеров проблем, которые сегодня никто не решает, очень много, к сожалению. В стране нужна полноценная система фондов, которые могли бы решать самые разные проблемы.

Я люблю все общественные структуры просто за то, что они есть. Но будет еще круче, когда все начнут работать в связке. Не стану называть конкретные организации, но когда я сказала, что буду обращаться в Администрацию президента, чтобы открыть иностранные платежи, мало кто проявил интерес. Более того, мне сказали, что «ничего не получится, только привлечем лишний интерес». Причем с той стороны тоже думают «абы чаго ня вышла», и все сидят, и ничего не развивается. Да, сегодня появляются меценаты, бизнес-компании, которые хотят что-то сделать, но нет системы, которая бы позволила создать почву для работы общественных организаций. Знаю, что много лет добиваются улучшений работы некоммерческих организаций в Центре правовой трансформации. Кстати, именно их руководитель Ольга Смолянко и юридическая компания «Вердикт» безвозмездно помогали «Именам» составлять обращения в госорганы. Мне кажется, что чем больше общественных организаций будет озвучивать проблемы, из-за которых у них не получается работать эффективно, тем больше будет вероятность что-то изменить.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  «Созданы все условия для комфортного проживания». В Озаричах открыли дом-интернат для пожилых и инвалидов

Я считаю, что системно решать социальные проблемы можно только тогда, когда все начнут действовать вместе. Такой нормальный мозговой штурм: «Ребята, у нас проблема, что делать?».

«Зависимость от одного-двух источников финансирования — это очень рискованно»

Идея запустить сервис по сбору ежемесячных пожертвований для «Имен» появилась давно. Мы работали над моделью подписки совместно с платежной системой WEBPAY, «Приорбанком» и Студией Вадима Скротского где-то полгода. Это время потребовалось для решения самых разных вопросов: начиная от юридических и технических моментов и заканчивая интеграцией разработки и внедрения ее в «Имена» с последующим тестированием. Почему такой срок? Потому что сервис надо было разрабатывать если не с нуля, то очень серьезно дорабатывать, чтобы автоматические переводы с карточек шли напрямую на счета проектов, а не в одно определенное место, как это происходит у классических фондов.

Нам требовалось связать все счета общественных организаций, дать возможность в дальнейшем подключаться другим, и сделать так, чтобы наш счетчик фиксировал поступающие на эти счета суммы. Впоследствии все проекты, которые к нам приходят, отчитываются за поступившие деньги.

Сейчас по всему сайту у нас уже почти 600 подписок. Я считаю, это очень хорошо. Более того, пока подписок больше, чем разовых переводов, что обнадеживает. Это хорошая новость и большой ресурс не только для «Имен» — краудфандингового проекта, который существует исключительно за счет пожертвований читателей, — но и для всех благотворительных организаций, не имеющих постоянного финансирования. Посмотрим, насколько эта тенденция сохранится.

Почему мы вообще запустили подписку? Во-первых, потому, что посмотрели на опыт России. Съездив в «Такие Дела», мы убедились, что именно подписки составляют основной бюджет и фонда, и многих проектов. Во-вторых, наши читатели и пользователи все чаще и чаще спрашивали: «Когда же у вас появится возможность отправлять с карточки вам либо понравившимся проектам любую сумму автоматически?». Проанализировав их сообщения, мы поняли, что из-за большого потока информации в соцсетях читатели забывают регулярно переводить деньги проектам. А благодаря сервису подписки они про это не забудут.

Для того чтобы сами «Имена» как платформа могли иметь стабильное финансирование, мы поставили себе цель: собрать 5 тысяч постоянных подписчиков, которые согласятся на ежемесячные отчисления со своей карточки — 3, 5, 10, 20 рублей. Ну, или любой другой суммы. Тогда мы сможем четко понимать, сколько у нас есть денег, чтобы привлекать профессионалов в команду. Чем больше подписчиков вовлечено в проект, тем более он финансово устойчив. Зависимость от одного-двух источников финансирования — это очень рискованно и нестабильно не только для «Имен», но и для любой общественной организации, которая хочет не просто влачить свое существование, но и развиваться и расширять свою деятельность.

Подписаться на Имена можно тут.

«Из-за того, что у президента было много бумажек, закон пересмотрели»

Нам хотят перевести деньги практически из всех стран мира, вплоть до таких отдаленных, как Австралия. Конечно, я предполагаю, что в первую очередь это беларусы-эмигранты, но в теории, в случае появления англоязычной версии «Имен», возникнет возможность вовлекать и иную аудиторию, чтобы беларуские проекты поддерживали во всем мире.

Однако проблема в том, что сегодня каждый доллар, фунт, стерлинг, лари — в общем любой иностранный перевод, нужно регистрировать в Департаменте по гуманитарной деятельности Управления делами президента. И если еще 5–10 лет назад общественные организации рассчитывали на иностранные гранты, так как могли получить и разово зарегистрировать один транш, то сегодня Александру Григорьевичу пришлось бы подписывать каждую бумажку. За полтора года в финансировании проектов в «Именах» поучаствовало больше 20 тысяч человек. И если бы они все были иностранцами, а «Имена» вместе со всеми проектами стали бы носить на регистрацию каждый отдельный перевод, то президенту пришлось бы лично написать 20 тысяч раз «разрешаю» и поставить свою подпись. Кстати, в 2000-х иностранные переводы нужно было регистрировать и физическим лицам. Но из-за того, что у президента было много бумажек, закон пересмотрели.

Посовещавшись с общественными организациями, которым помогают «Имена», мы решили, что пока этот вопрос не будет урегулирован законодательно, мы не сможем ничего сделать. Были вынуждены закрыть любые иностранные платежи.

Еще летом мы написали обращение в ряд инстанций, в том числе в Департамент по гуманитарной деятельности, в Нацбанк. Во-первых, мы спросили, как нам работать, поскольку этим интересуются наши пользователи. А во-вторых, попросили инициировать изменения в законодательстве, чтобы не сдерживать эту активность. Предоставили примеры, показали, чем мы занимаемся, как реализуются проекты, какой результат достигается. Ведь благодаря «Именам» создаются рабочие места в некоммерческом секторе — более 50 человек по всем проектам получили работу и профессионально оказывают услуги.

После отправки обращений я больше всего боялась, что придет какая-то отписка, но с нами начали общаться.

Сначала предоставили письменный ответ, который заключался в том, что власти не знают, что нам ответить. Это хотя бы признание того, что «вы делаете что-то важное, а мы не знаем, что с вами делать». Неожиданно

Уже трижды я ходила на прием. С нашей стороны присутствовали и «Приорбанк», с которым мы сотрудничаем, и платежная система. Со стороны властей были Нацбанк и сам Департамент, а потом подключились из Госконтроля. И все пытаются понять, чем мы занимаемся и что мы за явление такое.

Суть всех этих консультаций: они признали, что нынешнее законодательство не готово к той форме работы, которую продвигают «Имена», и к самим «Именам». Но одновременно они, как мне показалось, понимают, что этот вопрос надо решать, потому что запрос со стороны людей очень большой. И, чего скрывать, у нас не самые лучшие времена на дворе: бюджета хватает не на все, только на основные выплаты в социальной сфере. Ни о каком развитии и улучшении качества жизни людей, особенно уязвимых слоев, и речи быть не может. Тем более что ни в одной развитой стране нет такого явления, чтобы финансирование шло исключительно из госбюджета, это в принципе невозможно.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Экзоскелет Atalante возвращает подвижность людям с инвалидностью

Мы ждем, что в ближайшее время нам дадут определенный ответ и разработают понятную процедуру, которая позволит работать и с иностранными переводами. В Департаменте сказали, что не могут написать закон отдельно под «Имена», и если вводить изменения, то они будут касаться всех общественных организаций. Что конкретно изменится, я не знаю, но предварительно уже в следующем году могут быть внесены изменения в Декрет президента и одновременно в инструкции Нацбанка, который регулирует работу всех банков, работающих с электронными деньгами (по такой системе как раз и работают «Имена»). Надеюсь, они позволят нам каким-то более удобным образом принимать иностранные платежи и иностранных подписчиков.

«Помощь только инвалидам — перекос. Где инновационные проекты в образовании, медицине?»

В США госсектор тоже долгое время выполнял большую часть социальной работы. Но потом они увидели, что некоммерческий сектор эффективен, и просто переложили часть полномочий на общественные организации. Та же история с Бельгией. Вообще, в Европе очень развит вклад общественных организаций в социальную сферу. В Бельгии вообще 66 % всех социальных услуг оказывают именно некоммерческие организации. Но большая разница в том, что львиная доля финансирования этих некоммерческих организаций идет от государства, а в нашем случае у тех проектов, что к нам приходят, помощи государства нет, как правило, ни в каком виде.

Из-за большого потока беженцев в Европу количество грантов, которые европейские фонды раньше выделяли на Беларусь, тоже сильно сократилось. Получить грант теперь не так просто, Европа и США решают в первую очередь свои проблемы. И если западные общественные организации научились помимо сбора пожертвований окупать хотя бы частично свою работу (например, оказывать платные услуги), то в Беларуси большинство проектов могут рассчитывать только на помощь общества.

В Европе провели исследование, согласно которому крупные доноры больше всего инвестируют в медицину, экологию и образование. У наших крупных представителей бизнеса тоже есть запрос на поддержание образовательных инициатив, инновационных проектов в сфере медицины, однако для того, чтобы это развивать, нужно для начала убрать всевозможные препоны.

Государству и обществу надо признать проблемы, которые сейчас существуют, и начать разговаривать. Дальше — вводить налоговое стимулирование для бизнеса и физлиц; перенимать лучшие практики из Европы или хотя бы России, где уже давно есть освобождение физлиц от подоходного налога, если это физлицо делает пожертвования. Кроме того, во многих европейских странах каждый человек при подаче налоговой декларации может прямо в ней указать, в какую общественную организацию хочет отправить 1 % вместо госбюджета.

Идеальная модель — это когда мы признаем проблемы и поставим цели, чего хотим добиться у себя в стране. Сделать бюджеты в принципе прозрачными: сколько есть у государства, сколько нужно общественным организациям и кто из них какие проблемы решает. Это позволит не только помогать людям, попавшим в сложную ситуацию, но также запускать в стране образовательные инициативы, важные проекты в медицине и экологии. Сегодня большинство проектов у нас направлены на поддержание качества жизни незащищенных слоев населения. А сколько еще образовательных инициатив не охвачено! Как пример — инициатива «Учитель для Беларуси», когда в глубинку планируют отправлять хороших учителей, чтобы поднимать уровень образования. Благодаря таким инициативам, система образования может стать разнообразней. Такой, при которой у наших школ появится больше шансов выпускать детей, мотивированных остаться в своей стране. Подобных проектов должно быть больше.

Кстати, то, что процентов 90 наших общественных организаций занимаются помощью инвалидам — тоже перекос. Где инновационные проекты в образовании, медицине? Их практически нет. И сами собой они не появятся.

«Я уже подумываю о том, чтобы завозить журналистов из России и Украины»

«Имена» в скором времени будут работать как фонд, который станет вовлекать бизнес и государство в наши проекты. Это отдельная категория работы — общаться с госорганами. Фонд тоже будет этим заниматься.

Нужно много работать, чтобы у нас начали появляться толковые общественные организации и фонды. Так, в Германии зарегистрировано 20 тысяч фондов, и все они эффективны. Вообще, частная благотворительность очень эффективна. Но чтобы создать новую социальную систему, нужно уметь разговаривать с нынешней, и для этого потребуется много ресурсов.

Одна из проблем — это кадры, которые необходимы сейчас, а в дальнейшем будут нужны еще больше. И я понимаю, что сегодня найти их не так-то просто, как хотелось бы. Постоянно не хватает журналистов, авторов, которые умеют хотя бы формулировать проблему и просто писать!

Не нужно работать в «Именах», чтобы раз в месяц поднимать важную социальную проблему. Писать в поддержку какого-либо проекта можно из любого СМИ. Но я уже подумываю о том, чтобы завозить журналистов из России и Украины. Потому что у нас как в общественных организациях, так и в журналистике мало профессионалов. Наверное, это логично, если учесть, что журналистики у нас в принципе нет — есть отдельные журналисты.

Недавно к нам на должность шеф-редактора пришел Денис Клевитский — на нем сейчас вся ответственность по поиску авторов. Денис долгое время наблюдал за «Именами» и советовал много полезных вещей, и теперь будет внедрять их на постоянной основе. У него более оптимистичный взгляд, чем у меня, на журналистику и авторов. Он уверен, что найдет новых в Беларуси.

Как соблюсти баланс между желанием сделать хороший текст и этикойвечная дилемма журналистов.

С одной стороны — ты должен освещать беспристрастно, а с другой — соблюдать принцип «не навреди». Не зря существует журналистский кодекс, согласно которому журналист вправе сохранять анонимность источника информации.

Мы постоянно просим контакты героев у проектов, которым помогаем. И у них очень большое желание поковыряться в наших текстах и залезть туда руками. Однако мы заключаем с ними соглашение, где прописываем, что можем отправлять им тексты перед публикацией, но не обязаны вносить правки. Бывает, ругаемся, но находим какой-то компромисс. Ведь это не погоня за жареными фактами, а желание рассказать историю и убедить читателя в том, что проблема показательна, важна и ее нужно решать.

«Многие госорганы вспоминают ту историю и шарахаются»

Если говорить о текстах, которые так же хорошо читались, как текст про энтеральное питание, то следующим, наверное, будет материал про нянь для детей-отказников в больницах. Честно говоря, порой сложно угадать, что будут читать лучше всего. Иногда историю, над которой долго работали, прочитают 10 тысяч человек. А какую-то историю попроще — 30, 40, 50 тысяч. Простой монолог Сергея Ковгана о том, как живет отряд «Ангел» и он сам, прочитало почти 60 тысяч человек.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  СМА БЕЛАРУСЬ: ПОМОЧЬ ТЕМ, КТО В ЭТОМ ОЧЕНЬ НУЖДАЕТСЯ!

Повторюсь, что тексты и истории — только часть нашей работы. В глобальном плане мы смотрим, что изменилось после наших публикаций. Результаты нашей работы можно посмотреть на сайте. Также раз в полгода мы публикуем отчетные материалы и будем отправлять отчеты пользователям на почту раз в квартал.

Если говорить конкретно о тексте про энтеральное питание, там важно не количество собранных денег. Собрав один раз денег и накормив детей, ты ничего не решишь. Гораздо важнее, что были приняты законодательные изменения. Другой вопрос, что будет меняться на самом деле? За этим нужно следить. Но хорошо уже то, что госсистема стала хоть что-то делать для этих детей, на которых раньше никто не обращал внимания.

«Мы помогаем отделять эффективные общественные организации от фиктивных»

Сегодня в Беларуси запрос помогать по такой схеме, как предлагают «Имена», и со стороны обычных людей, и со стороны бизнеса гораздо выше, чем количество профессионально работающих организаций, которым не стыдно отдать денег. «Имена» в этом плане еще этакий фильтр, который помогает отделять эффективные общественные организации от фиктивных, чтобы люди понимали, куда отправляют свои деньги. Но фильтром быть мало, точно так же, как недостаточно просто отразить проблему, чтобы ее решить. Нужно развивать целое направление, чтобы помогать хорошим проектам появляться, вплоть до того, чтобы брать успешные аналоги за рубежом, привозить сюда и обучать команды.

Общественные организации способны в дальнейшем изменить благотворительный, социальный ландшафт. В Европе и Штатах доля занятых в некоммерческом секторе людей — 10 %, это очень много. В Беларуси… да что Беларусь, в России нет и одного процента! Я смотрела цифры: 40,8 миллиона рабочих мест созданы в социальном секторе по всему миру. В Канаде посчитали, что вовлечение общественных организаций и волонтеров экономит 14 миллиардов долларов в год. Это очень недооцененный сектор, который в мировой экономической статистике до сих пор никак не отображается. Власти во всем мире не могут решить, как учитывать этот вклад хотя бы на уровне статистики. Но уровень тех практик, что есть в Штатах и Европе, говорит о том, что да, статистика важная штука, но гораздо важнее, как устроена социальная сфера. У нас же пока не хватает понимания внутри страны, что общественные организации способны быть значимой движущей силой и партнером в решении социальных проблем.

Многие госорганы до сих пор, когда пытаешься с ними поговорить, вспоминают эту историю и шарахаются. Тогда начинаешь с ними разговариваешь в частном порядке и спрашиваешь: «Детям стало лучше?» — «Стало» — «Изменения в законе приняли хорошие?» — «Да» — «Так в чем вопрос?» — «Ни в чем, но мы вас боимся». — «Почему боитесь? Вот есть конкретный проект, вот это и вот это мы делаем, нам надо попасть в такое-то учреждение» — «Пишите запрос». И ты пишешь этот запрос. Потом, если надо, еще один. Да, чиновники могут ответить не сразу, но в итоге мы, как правило, попадаем туда, куда хотим, просто это занимает много времени. Проблема не должна решаться так долго.

«Региональных проектов почти нет»

Много классных и хороших проектов сосредоточено в Минске, а надо еще идти в регионы, где практически полное отсутствие социальной инфраструктуры. Конечно, мы будем искать региональные проекты, но пока даже региональных авторов практически нет, один–-два, и то они пишут не на постоянной основе. Достаточно посмотреть, к какому решению пришел Белорусский детский хоспис, чтобы помогать неизлечимо больным детям в регионах. Они запустили свою выездную службу, так как проще отправиться в другие районы из Минска, чем организовывать проект на месте. Ведь хоспис едет туда не только чтобы помогать, но и обучать специалистов, которые останутся там работать.

Стоит признать, что Региональных проектов почти нет. Есть Саша Макарчук из Борисова, но его проект масштабен и выходит за пределы страны. Один из успешных примеров — человек из России, который долгое время был безработным, обучился в его школе управлять компьютером голосом, нашел работу в IT-компании и теперь зарабатывает деньги.

«Люди должны понимать, куда отправляют свои деньги»

Почему-то меня постоянно спрашивают, подаю ли я на улице. Расскажу недавний случай: я припарковалась на платной парковке у Ратуши, и возле паркомата стоял мужик, который объяснял, как им пользоваться: «Всунь сюда билетик, введи пин-код». Я спросила, почему он мне помогает, на что тот ответил, что у него болеет жена, показал ее фото и попросил денег.

И я бы подала, почему нет? Я не против адресной помощи. Но мне нужно понять, куда она пойдет. Я попросила его дать свой адрес: «Схожу с вами, посмотрю на вашу жену и пойму, какая помощь ей нужна. Что ж вы стоите у этого паркомата?». В ответ он так дыхнул на меня перегаром, что мне стало не по себе.

Через какое-то время я подошла снова и уточнила еще раз, можем ли мы в любое удобное для него время сходить к его жене? Он ведь даже с ее плакатом там стоит. В ответ: «Ой, не-не-не!» — и отвернулся.

Вопрос в том, что если я верю человеку (а на улице я верю очень редко), тогда могу ему помочь. Но у меня мозг уже работает по-другому: мне нужно увидеть того человека, для которого собирают деньги, лично. Я даже найду время и подъеду. Точно также мы регулярно проверяем, кому реально помогают общественные организации, для которых мы собираем бюджеты. И часто мы не находили никого на том конце. Либо это фиктивные фотки, либо фиктивные счета, которые уже давно не действуют. Я считаю, что люди должны понимать, куда они отправляют свои деньги. Эта политика касается и адресной помощи на улице, и общественных организаций.

Несмотря на кучу стереотипов, заниматься благотворительностью должны эксперты. Здесь нет места случайным людям. Иначе получится очень хорошая почва для мошенничества, как это было в 90-х.

Источник http://www.the-village.me/village/business/interview/263889-imena

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *