Что, если вместо того, чтобы нас бальзамировали, хоронили или же сжигали дотла, наши тела стали бы источником новой жизни? Присоединяйтесь к Катрине Спейд и её идее о «воссоздании» — системе, использующей процесс естественного разложения для того, чтобы превращать тела в плодородную почву, воздав должное и ушедшим, и самой Земле.
Меня зовут Катрина Спейд, и я выросла в семье медиков, в которой разговоры о смерти за ужином считались совершенно нормальными. Но в отличие от многих моих родственников, в медицину я не пошла. Вместо этого я поступила в архитектурную академию на отделение дизайна. И пока я там училась, я начала задумываться о том, что произойдёт с моим телом, когда я умру. Что со мной сделают мои самые близкие люди?
И если само существование и факт собственной смертности вас не расстраивает, то состояние современных ритуальных практик вас определённо огорчит. Сегодня около 50% американцев выбирают традиционное захоронение. Оно начинается с процесса бальзамирования, когда из тела откачиваются жидкости и заменяются на смесь, способствующую сохранению тела и придающую ему реалистичный цвет. Затем, как вы знаете, тела помещаются в гроб, а затем — в бетонную могилу на кладбище. В целом на кладбищах в Америке мы закапываем достаточно металла, чтобы построить мост Золотые Ворота, достаточно дерева для того, чтобы построить 1 800 одноквартирных домов, и достаточно формальдегидных жидкостей для бальзамирования, чтобы заполнить восемь бассейнов олимпийского размера.
Кроме того, место на кладбищах во всём мире заканчивается. Как выяснилось, продать кому-то клочок земли навечно — это не самая лучшая бизнес-стратегия.
(Смех)
И кто это только придумал?
А где-то участок на кладбище вообще нельзя купить ни за какие деньги. Как следствие, популярность кремации возросла в разы. Если бы в 1950 году вы предложили кремировать свою бабушку, вас бы прогнали от её смертного одра. Но сегодня почти половина американцев выбирает кремацию, ссылаясь на то, что это проще, дешевле и экологичнее. Я думала, что кремация — это эффективный способ утилизации, но только задумайтесь! Кремация убивает нашу возможность воздать должное земле после смерти. Процессы, превращающие тела в пепел, очень энергоёмки, и они загрязняют воздух и способствуют изменению климата. Итого в Соединённых Штатах при кремации в атмосферу выбрасывается почти 300 тысяч тонн углекислого газа ежегодно. Самое ужасное в этом то, что последнее, что большинство из нас делает на этой земле, — это отравляет её.
Как будто мы сами создали и приняли даже в смерти тот статус-кво, который разделяет нас и природу настолько, насколько это вообще возможно. Современные ритуальные практики созданы для того, чтобы предотвратить естественные посмертные процессы. Другими словами, они должны помочь избежать разложения тела. Но на самом деле смерть — это то, в чём природа очень хороша. Мы все это видели. Когда органическая материя умирает в природе, микробы и бактерии превращают её в плодородную почву, завершая жизненный цикл. В природе смерть создаёт жизнь.
В архитектурной академии я много размышляла об этом и придумала план преобразования ритуальных практик. Могу ли я создать систему, которая была бы благоприятной для земли и использовала бы природу как ориентир, а не то, чего нужно бояться? Что-то, что бережно бы относилось к планете? В конце концов, эта планета поддерживает наши тела в течение всей нашей жизни.
И пока я думала обо всём этом и чертила на доске, зазвонил телефон. Звонила моя подруга Кейт. Она сказала: «Привет, а ты слышала о фермерах, которые компостируют коров целиком?» И я вдруг задумалась.
(Смех)
Оказывается, фермеры в сельскохозяйственных структурах практикуют так называемое компостирование органических отходов десятилетиями. При компостировании органических отходов берётся тело животного, богатое азотом, и покрывается углеродными материалами, ускоряющими компостирование. Это аэробный процесс, так что для него необходим кислород и много влаги. Самый простой вариант — это корова, покрытая небольшим слоем щепок, богатых углеродом, и оставленная снаружи на свежем воздухе для обеспечения кислородом и влагой, благодаря дождям. Примерно через девять месяцев всё, что от неё остаётся, — это богатый нутриентами компост. Плоть полностью разложилась, равно как и кости. Знаю, знаю.
(Смех)
Я бы точно назвала себя фанатом этого процесса, но я очень, очень далека от науки, и это можно понять уже по тому, что я часто называла процесс компостирования «магией».
(Смех)
Проще говоря, мы должны создать удобные условия для природы, чтобы она делала свою работу. Это как противоположность антибактериального мыла. Вместо борьбы с ними, мы встретим микробов и бактерий с распростёртыми объятиями. Эти маленькие чудные создания разбивают молекулы на атомы и молекулы поменьше, складывающиеся затем в новые молекулы. Другими словами, эта корова прошла трансформацию. Это уже не корова. Она вернулась обратно в природу. Видите? Магия.
Можете представить, что у меня после того разговора в голове зажглась лампочка. Я начала создавать систему, основанную на принципах компостирования органических материалов, в которой человеческие тела были бы преобразованы в почву.
Спустя пять лет проект так сильно вырос, как я даже не могла себе представить. Мы создали изменяемую воспроизводимую некоммерческую городскую модель, основанную на науке преобразования органических материалов в компост, превращающую человеческие тела в почву. Мы сотрудничали с экспертами в области грунтоведения, разложения, в области альтернативных ритуальных практик, юриспруденции и архитектуры. Мы собрали средства с помощью организаций и заинтересованных лиц, чтобы создать прототип этой системы, и мы получили отклики десятков тысяч людей со всех концов света, которых заинтересовал такой вариант. Хорошо. В ближайшие несколько лет мы хотим построить первую полномасштабную станцию компостирования человеческих тел прямо в Сиэтле.
(Аплодисменты)
Представьте: частично — общественный парк, частично — погребальная контора, частично — мемориал в честь людей, которых мы любим, место, где мы можем воссоединиться с природными циклами и обращаться с телами аккуратно и уважением.
Его инфраструктура проста. Внутри вертикального ядра тела и деревянные щепки вступают в ускоренный процесс нормального разложения, или компостирования, и преобразуются в почву. Когда кто-то умирает, его тело забирают на станцию компостирования. После того как тело облачают в простой саван, семья и друзья доставляют его на вершину колонны-ядра, где находится система для естественного разложения. Во время церемонии погребения они помещают тело в ядро и покрывают его щепками. Так начинается трансформация человеческого тела в почву. В течение следующих нескольких недель тело разлагается. Микробы и бактерии разлагают углероды, затем белки, чтобы создать новую субстанцию — плодородную почву. Эта почва может подарить новую жизнь. В конце концов вы можете стать лимонным деревом.
(Аплодисменты)
Спасибо!
(Аплодисменты)
Кто-нибудь сейчас задумался о пироге с лимонным безе?
(Смех)
О лимонном коктейле? О чём-то покрепче?
В дополнение к колонне-ядру в этих зданиях будет осуществляться поддержка скорбящих с помощью проведения церемоний прощания и предсмертного планирования. Трансформационный потенциал огромен. Старые церкви и промышленные склады могут стать местами, где мы создаём почву и почитаем жизнь.
Мы хотим вернуть тот аспект ритуала, который размылся в течение последней сотни лет, когда кремация стала популярнее, а связь с религией была почти разорвана. Наша станция в Сиэтле будет работать как модель для подобных мест во всём мире. С нами уже связались сообщества из Южной Африки, Австралии, Великобритании, Канады и других стран. Мы создаём набор инструментов, который позволит другим так же построить станции, которые будут соответствовать техническим требованиям и всем нормативным предписаниям. Мы хотим помочь отдельным лицам, организациям и в перспективе муниципалитетам проектировать и строить станции в их городах. Наша идея заключается в том, что эти места могут выглядеть совершенно по-разному, основываясь на одной системе. В первую очередь они должны служить тем местам, в которых их построят, и соответствовать нуждам их сообщества.
Другая идея состоит в том, чтобы доброжелательный персонал мог бы помочь семьям позаботиться и подготовить тела их любимых. Мы отрицаем негуманные практики и создаём прекрасную, продуманную и прозрачную систему. Мы верим в то, что доступ к экологичному погребению — это право человека.
Ну вы же знаете эту старую поговорку, что если можно компостировать корову, то и человека тоже?
(Смех)
Оказывается, так и есть. С 2014 года мы работали над пилотным проектом в холмах Северной Каролины с Отделом криминалистической антропологии в Западно-Каролинском университете. Шесть тел доноров были покрыты щепками, предоставлены ветру и микроорганизмам, делающим своё дело. Пилотная программа позволила нам показать, что мы можем использовать невероятную силу естественного разложения для того, чтобы превращать тела в почву, и сейчас мы работаем и с другими университетами. Учёные-грунтоведы из Университета штата Вашингтона, аспиранты, работают над компостированием зубов с пломбами, чтобы мы могли понять, что происходит со ртутью. Затем мы начнём эксперименты по выявлению того, что происходит с лекарственными препаратами во время процесса разложения и нужна ли дополнительная коррекция.
Кстати, компостирование способствует выделению тепла, особенно именно этот способ компостирования. Спустя неделю после начала компостирования нашего пятого тела донора, температура внутри насыпи из щепок достигла 70 градусов по Цельсию. А что, если мы сможем использовать этот жар для создания энергии или чтобы согреться в холодный день траура?
Революция ритуальных практик началась. И это невероятное время для жизни.
Спасибо.
(Аплодисменты)
Источник https://www.ted.com