Нейрохирург профессора Доуэля: возможна ли теперь пересадка головы человеку?

0e7cc75dcd630f47bec4fbc9a806172a__1920x

Итальянский нейрохирург Серджио Канаверо заявил, что успешно восстановил спинной мозг собаки. Ожидается, что в 2017 году произойдёт ещё более грандиозное событие — пересадка головы ждёт российского программиста Валерия Спиридонова. Может ли это быть правдой?

О чём речь?

В научном журнале Surgical Neurology International вышло несколько статей скандально известного итальянского доктора Серджио Канаверо, который планирует в конце 2017 года осуществить первую в мире пересадку головы человека с одного туловища на другое. В новых работах нейрохирурга сообщается, что собака и мыши, которым полностью перерезали спинной мозг, за несколько недель полностью восстановились. Они снова могут передвигать конечности и вообще нормально функционируют.

Разорванные связи между нервными клетками вырастили заново, погрузив повреждённый участок нервной системы в гель из полиэтиленгликоля и периодически воздействуя на него электрическими импульсами. Электричество, кстати, решили использовать, памятуя об опытах доктора Франкенштейна. Как ни странно, помогло.

Такие результаты, по мнению сторонников Канаверо, служат отличным свидетельством в пользу задуманной им операции. Как водится, тестировать сумасшедшие идеи вызвался «безумный русский» — программист из Владимира Валерий Спиридонов. В возрасте одного года у него нашли редкое и крайне неприятное неизлечимое заболевание — синдром Верднига — Гоффмана. Чем старше больной этим синдромом, тем слабее его мышцы. Поэтому 31-летний Валерий сейчас уже почти не может передвигаться сам. Фактически единственная часть тела, которая работает у него нормально, — это голова. Поэтому, конечно, Спиридонов очень ждёт, что его разум переместится в более способное, более самостоятельное тело.

Сомнительный журнал

 Фото: © Surgical Neurology International
Фото: © Surgical Neurology International

Посмотрим повнимательнее на журнал Surgical Neurology International. Известно, что его индексируют такие базы данных научных статей, как Scopus. Кроме того, материалы, опубликованные там, перед выпуском проверяют рецензенты-специалисты по той же теме (в англоязычной литературе это называют peer review). C другой стороны, импакт-фактор Surgical Neurology International весьма невелик. За 2015 год он составил всего 1,41. Это было бы весьма неплохо для какого-нибудь Вестника РАМН или других изданий из списка ВАК, но для действительно международного журнала 1,41 — это, прямо скажем, маловато. Для сравнения, импакт-фактор одного из ведущих медицинских журналов, The BMJ, за прошлый год равен 19,967.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Сибирский Стивен Хокинг: парень со СМА стал программистом и сделал сайт для звезд боев без правил

Конечно, наукометрические показатели журнала не говорят прямо о качестве статей, которые в нём выходят, но тем не менее. Импакт-фактор строится на данных о цитировании материалов журнала за определённый период (как правило, за год). Если статью мало цитируют, это часто значит, что её тема малоинтересна учёным, либо что сведения, данные в статье, не получается использовать для других исследований. Кажется странным, что восстановление нервов и пересадка голов никого не волнуют. Так что, вероятно, остальной научный мир пока считает данные из Surgical Neurology International не слишком надёжными. Учитывая то, что между поступлением статьи в редакцию и её одобрением рецензентами там иногда не проходит и дня (так было с одной из новых работ Канаверо), есть основания подозревать, что результаты таких работ и впрямь не очень надёжные.

«— Другими словами, — сказал Бенджи, подруливая к Артуру в своём стакане, — есть шанс, что структура вопроса закодирована в структуре твоего мозга. Поэтому мы хотим его у тебя купить. — Вы же говорили, что можете снять с него электронные показания, — запротестовал Форд. — Конечно, — ответил Фрэнки, — но для этого его нужно вынуть и препарировать. — Ну, мы можем его заменить, — попытался урезонить его Бенджи, — если для тебя это так важно. — Да, вставим электронный мозг, — поддержал Фрэнки, — простенький тебе пойдёт. — Ага, — сказал Зафод с внезапной злобной ухмылкой, — запрограммируйте, чтобы он мог говорить «Что?», «Я не понимаю» и «Где чай?», никто и не заметит разницы.»

Не то, типичное не то

Фото: © REUTERS/Maxim Zmeyev
Фото: © REUTERS/Maxim Zmeyev

Впрочем, довольно предвзятости во взглядах. Допустим, что работы Канаверо и его коллег действительно подходят под все критерии хорошей науки, доказательной медицины и им подобных. Есть фотографии мышей, которым проводили операцию, есть даже видео с собакой, где показано, как животное пришло в норму всего за три недели с момента перерезки спинного мозга. Почему это не гарантирует успеха в случае пересадки головы человеку?

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Что случилось с российским программистом, которому обещали пересадить голову? Рассказываем непростую, но счастливую историю Валерия

Ответ номер один: человек — это человек, а не мышь и не собака. Про сознание этих чудесных животных мы мало что знаем. Может, оно и нарушилось, и изменилось в результате операций. Что бы ни говорили герои Дугласа Адамса, человек (или, по крайней мере, его окружающие) заметят разницу, если его личность изменится. Так что в этом смысле потребуются предварительные опыты хотя бы на шимпанзе, чтобы как-то подтвердить теорию.

Ответ номер два: ни один из новых экспериментов Канаверо не включал пересадку головы. Всем экспериментальным животным только перерезали спинной мозг. Им не перерезали шею со всеми её сосудами, глотками и гортанями, не пилили кости и не сращивали позвонки. Фактически результаты исследований говорят о том, что Серджио Канаверо разработал эффективный метод восстановления нервной ткани. Он подойдёт тем, кто был недавно парализован в результате травмы, потерял часть конечности или пережил нечто подобное. Но к голове он не имеет никакого отношения.

Здорово, если проблемы парализованных людей решатся, только нужно отдавать себе отчёт, что «пересадка головы» — дело гораздо, гораздо более трудное, чем восстановление подвижности. Полиэтиленгликоль и электрические импульсы, с помощью которых Канаверо скрепляет «расшатавшиеся» нервы, могут оказаться опасными для кровеносных и лимфатических сосудов, которые тоже придётся сшивать. Как-то нужно будет восстановить проходимость и дыхательных путей.

Наконец, даже если все эти трудности получится преодолеть, никто не отменял пагубного в данном случае действия иммунной системы туловища-реципиента. Вряд ли ему «понравится» новый биоматериал, с которым придётся считаться. По-хорошему, Канаверо стоило бы ещё проверить, как изменится эффективность полиэтиленгликоля, если в область его наложения постоянно будут добавлять лекарства-иммуносупрессанты.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Карта со всеми доступными для инвалидов местами появится в Беларуси

Один раз — не…

Фото: © L!FE
Фото: © L!FE

В науке, и в медицине в том числе, есть понятие «воспроизводимость». Оно означает, что результаты эксперимента можно признать верными, только если несколько исследователей независимо друг от друга выполнили его по заданной, опубликованной первооткрывателем в деталях методике, и пришли бы к одному и тому же итогу.

Пока ни о какой воспроизводимости пересадок головы и даже восстановления спинного мозга в новых экспериментах Канаверо речи не идёт. Другие группы медиков пока не пытались повторить терапию полиэтиленгликолем, а пересадка головы собаке и макаке случилась всего однажды. Собаки, если верить рассказам о советском враче Демихове, жили с парой голов по нескольку недель, а вот обезьяне повезло меньше: она прожила девять дней, умерла от отторжения новых тканей и даже ни разу не пошевелила новоприобретёнными конечностями.

Так что в любом случае сомнительно, что Валерий Спиридонов получит новое тело через каких-то год-полтора. Даже если и он, и его врач будут железобетонно уверены в успехе операции, им потребуется огромное количество разрешений от разнообразных этических комитетов. На одно получение этих документов может уйти год. По-хорошему, любым клиническим исследованиям (на людях) должны предшествовать масштабные доклинические работы (на животных). То есть потребуется пересадить ещё не один десяток мышиных, собачьих и обезьяньих голов, чтобы сделать возможной операцию на человеке. (Кстати, и с обезьянами дело может пойти туго: этические комитеты по всему миру сейчас сворачивают исследования на приматах, признавая, что их сознание слишком хорошо развито для таких бесчеловечных выходок.)

Итог таков: может, пересадка головы и станет когда-нибудь возможной, но пока даже восстановление повреждённого спинного мозга у мышей и собак, которое не имеет прямого отношения к проблеме, — редкость и счастье. Поэтому пока остаётся только надеяться, что ещё при жизни Спиридонова медицина разовьётся до нужного уровня.

Источник L!FE.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *