Операция по пересадке головы: каковы шансы на успех?

Как герой пресс-мероприятия узнал о возможности подобной операции? Почему принял решение работать с итальянским врачом Серджио Канаверо? Когда должен пройти эксперимент и каковы шансы на успех?

Уникальная пресс-конференция инженера Валерия СПИРИДОНОВА, в ходе которой первый человек, вызвавшийся стать претендентом на пересадку головы, рассказал о том, что подвигло его принять столь непростое решение.

Как герой пресс-мероприятия узнал о возможности подобной операции? Почему принял решение работать с итальянским врачом Серджио Канаверо? Когда должен пройти эксперимент и каковы шансы на успех? А главное – что произошло за год с момента анонсирования этого события, каким видит он будущее этой технологии и возможности ее применения?


По теме:

Спиридонов: мы сделали возможным публичный разговор о пересадке головы

1380866677

Россиянин Валерий Спиридонов, ожидающий операции по пересадке головы, рассказал в эксклюзивном интервью РИА «Новости» о том, почему он одновременно видит в деятельности Канаверо и позитивные, и отрицательные моменты, а также о негативной репутации трансплантологии и о том, что он делает, чтобы ее исправить.

— За последние несколько недель Серджио Канаверо сделал несколько громких заявлений по поводу твоей операции и всей идеи по трансплантации тела, которые не всегда на 100% соотносились с действительностью. Как вы относитесь к подобной пиар-тактике?

— Понимаете, здесь у меня есть свой личный взгляд и то, как я смотрю на эту операцию как один из партнеров Канаверо, который помогает ему достичь этой цели. Объективно говоря, эти взгляды совпадают не всегда, но как его единомышленник я могу сказать, что, видимо, у него есть основания так поступать. Как частное лицо я могу сказать, что, наверное, он это делает потому, что без такого пиара, который сейчас ведется вокруг нашего эксперимента, невозможно работать в принципе в этом направлении.

Иными словами, если общество не будет знать, что это можно сделать, то тогда этот проект не будет никогда завершен. Существует тонкая грань между тем, что общество считает допустимым и выполнимым, и тем, что оно боится и отрицает. Мы стремимся изменить ситуацию таким образом, чтобы люди не боялись, чтобы они понимали, что трансплантация – крайний шаг для очень редких случаев, что подобные операции невозможно будет осуществить в подвале в Таиланде или на борту секретных судов в нейтральных водах.

Поэтому, на мой взгляд, если бы Канаверо шел традиционным путем, тогда бы он потратил гораздо больше времени на то, чтобы достичь того же самого.

— У вас налажены контакты не только с Канаверо, но и с его китайским коллегой, Жэном Сяопином из университета Харбина, который недавно раскрыл личность второго кандидата на пересадку головы – 62-летнего пенсионера Вана Хуаньмина. Как вы считаете, чьи шансы на успех выше – у итальянского или китайского хирурга?

— Я думаю, что Сяопин сегодня ближе к осуществлению подобной задачи. Он является действительно практиком, и он уже проводил подобные операции как минимум на животных, о чем мы уже знаем. Я не уверен, что Канаверо делает то же самое – он в большей степени теоретик, идеолог и философ, нежели практик.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Близнецам и не только – в Минтруда рассказали, кому положена социальная няня

Возможно, что за ним закреплены некоторые патенты, такие как работа с полиэтиленгликолем или ножом для разрезания нервных волокон, но практиками в деле пересадки я сегодня вижу китайскую сторону. По крайней мере можно уверенно говорить, что Сяопин ближе к осуществлению попытки пересадки, чем Канаверо.

— Сегодня на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня» вы заявили, что рассматриваете Китай как наиболее вероятное место проведения операции. Учитывая особую репутацию китайских ученых и врачей в западных СМИ, часто заявляющих об аморальных и неэтичных опытах в КНР, какую реакцию вы ожидаете получить от мировой общественности?

— Я думаю, подобная репутация является частью политики, которую ведет Китай, направленной на то, чтобы все передовые технологии были сосредоточены у них. Не важно, как они это делают, копируют ли западные образцы или пытаются сделать что-то своим путем, возможно дорогим, но Китай сегодня сфокусирован именно на разработке новых технологий.

Что касается этики, не мне судить о Китае и его жителях, я мало что знаю об этой стране, я никогда не общался с представителями этого государства. С другой стороны, можно определенно сказать, что вопрос этики как минимум обсуждаем – в Китае существует государственная комиссия по этике, и у меня нет оснований считать, что подобные эксперименты запретят для добровольцев.

Следует подчеркнуть, что те эксперименты, которые уже проводились Сяопином на человеческих телах, были осуществлены на трупах, полученных легальным и официальным путем, и что нет оснований полагать, что тела для пересадок будут украдены или получены каким-то неправомерным путем. Это слишком сложная процедура.

Есть очень негативная история в трансплантологии о краже тел и прочих страшных вещах, которая постоянно всплывает после каких-либо войн и в ходе странных расследований, в которых мало фактов и часто вымысел выдается за реальность. На них, к сожалению, сегодня часто базируется общественное мнение – люди считают, что нехорошие трансплантологи вырезают органы, продают детей и делают другие ужасные вещи. Но такие операции просто невозможно провести в тех условиях, которые царят в зонах конфликта.

— С момента объявления об участии в проекте по пересадке тела вы активно рассказываете о деталях предстоящей операции и ее плюсах и минусах в СМИ и в глобальной сети, в том числе в рамках своего блога на ria.ru. Как вы считаете, насколько удалась эта идея?

— Я считаю, что подобный «трансплантологический евангелизм» в высшей мере успешен, потому что как минимум об этом стало можно говорить, об этом теперь можно и есть где читать, и подача информации кардинально изменилась – то, что я говорю, без искажений передается прессой, донося до публики то, что именно я хотел.

Открытое отношение и детальные рассказы о каждом этапе операции – к примеру, я недавно рассказал в своем блоге о роли виртуальной реальности в процессе пересадки тела – это то, что нужно для того, чтобы к трансплантологии относились нормально. И я стараюсь вести ее на том уровне, который мне доступен.

РИА Новости http://ria.ru/science/20160624/1450373746.html#ixzz4CX9ZrxiY


Уйти в минус и выжить

1319753307

Валерий Спиридонов, для МИА «Россия сегодня»

Меня часто спрашивают, есть ли у меня опасения относительно проведения предстоящей операции, и я отвечаю: конечно, есть. И как ответственный человек — пока есть время, я хочу подготовить план Б. Решение может быть не идеальным, но лучшим, чем его полное отсутствие.

В ситуации смерти, когда современная медицина оказывается неспособной спасти и вылечить умирающий организм, таким планом может стать крионика. Так называют практику сохранения людей и животных при сверхнизких температурах, пока лишь в надежде на то, что наука в будущем сможет вернуть их к жизни и вылечить.

Принято считать, что человек либо жив, либо мертв, но с точки зрения медицины смерть не наступает мгновенно, это процесс, растянутый во времени. Первоначально смертью называли прекращение дыхания. В давние времена врачи констатировали наступление смерти, поднося к губам больного металлическое зеркальце — если оно не запотевало, значит, дыхания нет, и, следовательно, «душа отлетела».

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Губернатор Техаса борется за интересы штата, сидя в инвалидном кресле

Somnus est imago mortis

Когда люди немного разобрались в анатомии, жизнь стали отождествлять с прекращением сердцебиения. Оказалось, что оно нередко продолжается и после прекращения дыхания. Были случаи, когда врачи вскрывали для изучения тело «умершего» уже некоторое время назад человека и обнаруживали, что его сердце медленно, но явно пульсирует. Так, что анекдот про запись в свидетельстве о смерти «вскрытие показало, что пациент скончался в результате вскрытия» имеет реальные прецеденты.

Ещё не так давно будущих врачей в мединститутах учили, что смерть — это прекращение сердцебиения. В середине XX века было введено понятие клинической смерти — как бы смерти, которую можно «вылечить». Сейчас после полной остановки сердца и прекращения дыхания человека еще примерно в течение 6-9 минут можно реанимировать – вернуть к жизни без наступления необратимых последствий.

Но даже после прекращения биоэлектрической активности мозга и при отсутствии рефлексов (что означает смерть мозга или биологическую смерть — после нее врач или другое ответственное лицо вправе выдавать свидетельство о смерти), большая часть клеток в органах человека еще жива, а умершие клетки не разрушены полностью — многие клеточные структуры еще функционируют.

Сохраняется структура связей между нейронами головного мозга, которая является основой долговременной памяти и основным субстратом существования человека как личности. С помощью крионики, точнее, крионической остановки процесса распада, человек может быть стабилизирован в состоянии между биологической смертью и смертью информационной, когда необратимо потеряны данные для реанимации человека как полноценной личности, его опыт, память, хранящиеся в мозге. При температуре, достижимой при помощи жидкого азота — минус 196° градусов Цельсия, — молекулы почти не движутся, и все химические и биологические процессы, в том числе и разложение тела, останавливаются.

Существует открытое письмо в поддержку крионики, подписанное шестью десятками ученых, ведущими специалистами в областях, имеющих отношение к крионике, таких как биология, криобиология, наука о мозге, физика, этика, нанотехнологии.

Многие нанотехнологи имеют контракт на крионирование, то есть замораживание себя в случае смерти, потому что именно с наномедициной связывают оживление и лечение людей, хранящихся в жидком азоте.

Активно ведутся работы по созданию нанороботов. Они будут снабжены миниатюрным вычислительным устройством либо средством связи с внешним управляющим компьютером и манипуляторами, позволяющими работать с предельно мелкими частями тканей, например перемещать их и модифицировать их структуру, то есть заниматься молекулярной хирургией.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:  Изобретения, за которые можно поблагодарить людей с ограниченными возможностями

Первый человек был крионирован в 1967 году, им стал профессор психологии Джеймс Бедфорд. Сейчас он успешно хранится в американской криофирме «Алькор» в штате Аризона. Другое крупное криохранилище — Институт крионики — расположено в штате Мичиган. Нашей российской криофирме «КриоРус», единственной вне США, в прошлом году исполнилось 10 лет, и здесь ожидают своего «лечения» 51 человек и 20 домашних питомцев.

Минус 196

О первом случае «заморозки по-русски» я недавно посмотрел художественный фильм «минус 196». Фильм очень реалистичный, атмосферный, зритель словно присутствует внутри ситуации, физически ощущает холод и непонимание, направленное на главного героя, одиночки, который идет наперекор устоявшимся традициям и воле окружающих.

Знакомая история… Я тоже прошел долгий путь от непонимания до международной поддержки в том, что для научных прорывов необходимы смелые, возможно, даже дерзкие решения.

Этот фильм отмечен множеством наград на зарубежных фестивалях и получил высокую оценку в научных кругах. Бен Бест, многие годы возглавлявший Институт крионики, признал его лучшим произведением искусства, в котором так или иначе упоминалась эта технология. Сняла фильм актриса и режиссер Анна Арланова, известная российскому зрителю главными ролями в таких фильмах и сериалах, как «Московские окна», «Провинциалка», «Наркомовский обоз», «Греческие каникулы», «Черта с два», «История летчика» и другие. 21 июня в 20.30 в кинотеатре «Иллюзион» в Москве состоится показ фильма. Приходите, это глубокий и по-настоящему сильный фильм.

Что касается доверия к самой технологии крионирования в русле темы эксперимента по трансплантации тела — я считаю, что в ситуации, если операция пойдет не по намеченному плану либо будет иметь тяжелые последствия, — это лучше, чем не иметь никакого запасного варианта совсем. Даже чисто психологически. На мой взгляд, идти на что-то подобное с мыслью, что все (относительно) под контролем — гораздо спокойнее.

И даже отдавая себе отчет, что случаев воскрешения после крионирования на данный момент нет — эта процедура относится к категории вещей, которые входят в мой список «сделать все от меня зависящее, чтобы получилось удачно».

Но она, конечно, не отменяет дальнейших скрупулезных исследований, которые должны быть сделаны до начала проведения широко обсуждаемого эксперимента.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *