Сильные и счастливые. Три истории любви и материнства

Мы начали строительство дома, когда родилась вторая дочка, Арина, которой сейчас 8 лет. Чтобы не вписываться в кабалу, не брали кредиты — дом строили своими силами 5 лет. Иногда помогали родители мужа и мои родители. Все деньги уходили в дом, поэтому ни о каких курортах речи не велось. Зато за это время изъездили всю Беларусь с палаткой вдоль и поперек.

В нашей семье пятеро детей: Лизе 11 лет, Арине 8, Саше 6, Нате 5, Коле 3 года. К тому моменту, когда Коле исполнился год, мы с мужем осознали, что нам нужно больше детей. Мы пришли к выводу, что усыновление — самый оптимальный способ добиться этой цели, подготовили документы и пошли в Национальный центр усыновления на курсы.Это обязательная процедура для всех усыновителей.

С полученным в НЦУ направлением мы поехали знакомиться с детьми. Саша и Наташа — родные брат и сестра, которые из-за разного возраста находились в разных учреждениях. Наташа была обычным замкнутым ребенком. А улыбчивый Сашка выделялся среди других детей и очень быстро заявил свои права на нашего младшего сына Колю. Когда его одногруппники хотели поближе рассмотреть малыша, он обнял его и сказал: «Это мой». Так мы забрали двух детей, которые уже полтора года с нами. Сейчас они не отличаются от детей, которые выросли в семье. Бытует  мнение, что в детских домах исключительно больные дети с «отягощенной наследственностью». Но у каждого из нас есть дедушка-алкоголик или другой «проблемный» родственник, про которого мы стараемся говорить только хорошее. В детских домах полно здоровых детей, либо детей с недугами, которые быстро улетучиваются в семье. У детей в детских домах проблема с формированием базового доверия. Это приводит к тому, что они не могут никому довериться во взрослой жизни, не умеют строить отношения и самостоятельно преодолевать препятствия. Семья — самый простой способ привить эти навыки и создать фундамент для дальнейшей жизни.

Если мы едем куда-то, то, конечно же, всей семьей, а это семь человек, почти как цыганский табор, только без медведя. Это создает сложности в плане размещения в замкнутом пространстве. Поэтому я убеждена, что детям нужен простор. На летние каникулы детей нужно вывозить на свежий воздух, где дети могут ковыряться в земле, рассматривать червяков, ловить жуков, приносить палки-коряги и из них что-то мастерить. Это то, чего сегодня не хватает многим городским детям, из-за этого дети, как и взрослые, с головой погружаются в виртуальную жизнь.

Ребенка не нужно дергать, водить на разные кружки, нужно дать ему свободу и заметить, к чему будет больший интерес. Чем увереннее ребенок чувствует себя в своем окружении, тем лучше он развивается. Если ребенок задает любой вопрос и получает на него ответ, он и дальше будет к тебе подходить и спрашивать. В воспитании всех наших детей мы отталкиваемся от того, что детям нужно создать среду, чтобы ему было комфортно и уютно: много красок, карандашей, большое пространство, чтоб они вволю могли набегаться.

 

В нашей семье муж и жена дополняют и, если надо, заменяют друг друга. Не должно быть так, что жена тащит на себе и дом, и семью, и мужа, а муж только ходит на работу и пьет пиво по вечерам. Если у меня не получается покормить ребенка, это сделает муж. Если мужа нет, а надо закрутить какой-нибудь шуруп, это сделаю я.

Наши отношения строятся на том, что вместе мы можем гораздо больше, чем по отдельности. На заре наших отношений бывало такое, что каждый тянул одеяло на себя, кто главнее, но потом мы поняли, что это не конструктивно, и стали обсуждать и проговаривать проблемы. Разговаривать друг с другом — это очень важно.

По-моему, мы обычные люди. Я считаю, что каждый должен делать то, что может делать. Пускай он не берет детей из детдома, но пусть сделает максимум из того, что ему по силам. Люди должны сами нести ответственность за свою жизнь, а не уповать на государство, на господа бога или на еще кого-нибудь.Я хочу, чтобы умные люди оставались в Беларуси. У нас была возможность уехать, но мы остались тут, потому что здесь можно с комфортом жить и работать. Кто-то должен изменять жизнь к лучшему.

У Марии Гусевой судьба сложилась непросто. К 35 годам у женщины трое детей от разных мужчин, с которыми она не живет. Женщина воспитывает детей одна. Живет в Турции и работает практикующим психологом.- С первым и со вторым отцами моих детей мы жили вместе, но в браке не состояли. Они белорусы. Сейчас по возможности они помогают, берут на себя какие-то обязанности. Мы хорошо общаемся. Третий отец — москвич, и он не признает ребенка.

У первого мужчины уже есть другая семья. У второго нет. На летние каникулы мы приезжаем из жаркой Анталии в Минск, где дети проводят время с отцами, бабушками и дедушками.

В Турцию я уезжала с двумя детьми, три года назад. Получилось, что там познакомилась с мужчиной. В каком-то смысле это можно назвать курортным романом. После того, как я забеременела, решила, почему бы мне не снимать жилье здесь, ведь все равно в Минске своего нет. С этого все и началось. В Турции снимать квартиру намного дешевле, чем в Беларуси.

Еще это был сознательный выбор переехать в теплый климат. До этого несколько зим подряд я с детьми проводила в теплых странах. После этого поняла, что для мамы и маленького ребенка очень важно, чтобы было тепло и комфортно.

У меня экономическое образование. По специальности я уже 10 лет не работаю. Между беременностями у меня были попытки делать свой бизнес.В итоге я перестала пытаться жить как все и работать на какой-то работе и начала заниматься тем, что мне действительно интересно — работать с людьми и с их судьбами. Я называю себя практикующим психологом. У меня нет образования, но есть клиентура. Моя деятельность меня обеспечивает и приносит доход, но совершенной стабильности нет. До третьей беременности это были, в основном, семинары по психологии. Сейчас я провожу расстановки по скайпу.

Еще я веду гимнастику Рождение звезды, которая основана на белорусской гимнастике белорусского автора Адамовича. С этой гимнастикой я веду семинары по всей России.

Приходится раз в месяц уезжать на семинары. Дети остаются дома под присмотром нянь. Няни в нашем доме появились еще с рождения первого ребенка.

Старший сын Андрей, которому сейчас 9,5 года, уже два месяца живет в  Минске у папы и бабушки, готовится к сдаче экзаменов за второй класс.

Так как никакой системы и постоянного места жительства у нас нет, я часто вместе с детьми передвигаюсь по разным странам. Сейчас две дочки, Кристина (6 лет) и Тася (2,5 года) ходят в русский садик. Бывает, конечно, старшие дети скучают по Минску. Им хочется кататься на санках или лепить снеговика, когда в Анталии палит солнце. Конечно, по возможности мы стараемся ездить в Минск. Но я считаю, что не только ребенку, но и взрослому свойственно скучать по тому, чего сейчас, в данный момент, нет.

Всех троих детей я рожала дома с акушеркой. Самое интересное, что рожала я в разных странах: в России, в Беларуси и в Турции. Я отказалась рожать в больницах, потому что очень боюсь их. Когда у меня была первая беременность, меня положили на сохранение, после чего было полное отторжение от больниц и роддомов. Как оказалось, домашние роды достаточно распространенное явление. Все роды прошли без осложнений.

С появлением каждого нового ребенка, я понимаю, что мне становится легче. Когда они вместе, они знают, чем себя занять, вместе играют. Когда я остаюсь с одним ребенком, это гораздо сложнее, чем с двумя или тремя.

Из своего родительского опыта, я понимаю, что важный отрезок жизни уходит на время до садика. Получается, что все время до двух-трех лет с ребенком проводит мама. У ребенка, помимо мамы, вокруг должны быть другие люди. Лучше всего, когда это другие дети, например братик или сестричка. Когда мама до двух лет сидит дома одна, делая небольшие вылазки на детскую площадку, ее жизнь многое теряет. Мне кажется очень важным, чтобы мамы находили себе помощниц. Если это не бабушка, то пускай будет няня. Если возможности взять няню нет, то тогда нужно находить круг таких же мам и объединяться. Если мама бегает урывками в туалет или в душ, пока ребенок спит и просыпается с синяками под глазами, это не жизнь во благо. Запасы у женщины не вечные и все это, конечно же, сказывается на семье, муже. Поэтому у мамы должно быть свое личное время и радости. Для меня мои дети никогда не были в тягость. Они ничего у меня не отбирают. В будущем, вполне допускаю, что их количество увеличится. Работа в офисе, на мой взгляд, не совместима с младенцами, бизнес тоже. Поэтому хорошо, если люди будут искать возможности, чтобы все получалось гармонично. Я нашла такую возможность.Сегодня я практически полностью материально обеспечиваю себя и всех своих детей. Сейчас я не представляю свою жизнь без детей.

История любви 27-летней Виктории Хабаровой началась, когда она поступила в техникум города Жодино. Там она познакомилась с мужем. После техникума девушка заочно отучилась на экономиста-менеджера в БГЭУ и пошла работать бухгалтером в агрокомбинат «Ждановичи». В 21 год Виктория вышла замуж за Дениса. Через два года на свет появился малыш.- О серьезном диагнозе «спинальная мышечная атрофия» (SMA — сложное генетическое заболевание, когда умирают нейроны спинного мозга и перестают работать мышцы) мы узнали, когда Сашке исполнился месяц. У него стали пропадать рефлексы и нас госпитализировали. Наши врачи поставили симптоматический диагноз по внешним признакам. Генетически этот диагноз мы подтверждали в Питере, так как таких анализов в 2008 году в Беларуси не делали.

Сейчас говорить о болезни уже легче, так как прошло четыре года. Тогда, конечно, было очень тяжело и страшно: как у таких молодых и здоровых родителей может родиться ребенок с таким диагнозом. Врачи говорили, что наш ребенок не доживет до года. После тех слов, меня полностью отвернуло от всех врачей, друзей и я замкнулась в себе. Но я нашла в себе силы двигаться дальше, стала общаться с родителями детей с подобными диагнозами. Они мне многое подсказывали и советовали.

В шесть месяцев Саша перестал самостоятельно дышать и нас на восемь месяцев положили в больницу, подключив в аппарату искусственной вентиляции легких.

Все это время мы собирали деньги на аппарат ИВЛ, чтобы забрать Сашку домой. Мы стали первыми в Беларуси, кто с таким диагнозом перешел на домашнее лечение. Аппарат очень дорогой, стоит около 15 тысяч евро. Но дома ухаживать за ребенком все равно лучше.

В сутки на такого ребенка в больнице уходит около 300 долларов. Поэтому лучше, чтобы таких деток переводили на домашнее лечение и аппаратами ИВЛ пользовались те, кому нужна экстренная помощь, например, после аварии. Это выгоднее государству.

В Европе и в Америке такие детки все живут дома. У них есть сиделки, психологи, которые каждый день приходят к больному.

Первое время нам с мужем помогала одна женщина из Германии, у которой ребенок с таким же диагнозом. Она все по пунктам расписывала. Муж не оставлял ни на минутку, во всем поддерживал, помогал и решал все проблемы. Сейчас мы подменяем друг друга. Помогают бабушки, дедушки.После покупки специальной коляски, мы стали выходить на прогулки и передвигаться в кресле на машине, а раньше смотрели на солнышко с балкона. Чтобы Сашке было веселее, купили ему рыбок и собачку Боню.

Мы проводили конференцию специально для родителей с привлечением специалистов из Франции. Они делились опытом и рассказывали, на каком уровне это заболевание находится в Европе. Само заболевание не лечится, и давать какие-то лекарства смысла нет. Главное, чтобы ребенок находился дома, рядом с родителями.

Сегодня я отвлекаюсь на чужие проблемы, стараюсь помогать людям с таким же диагнозом, как у нашего Сашки, где-то информацией, где-то советом, как себя вести. Мы с мужем объединяем такие семьи и выводим проблему на нужный уровень.

Попытки работать на дому были, но все равно была необходимость отлучаться и отъезжать, поэтому я это дело бросила. За то за время, которое провожу с Сашкой, я параллельно занимаюсь скрапбукингом, варю мыло, модерирую сайты, выступаю на праздники в местном клубе, хожу на фитнес через дорогу от дома.

В таких ситуациях, как сложилась в нашей семье, главное — не отчаиваться, верить и продолжать жить!

Помочь семье Хабаровых можно, перейдя по ссылке

sasha-help.ucoz.ru.

Надежда Наймушина / TUT.BY