Чему нас могут научить люди, родившиеся с «плохими» генами, но не поддавшиеся болезни? В случае со многими наследственными заболеваниями, только у некоторых членов семьи недуг проявляет себя — другие же родственники, имея такие же факторы риска, умудряются этих болезней избежать. Стивен Френд предлагает исследовать тех членов семьи, которые остаются здоровыми. Познакомьтесь с проектом «Жизнестойкость» — масштабным проектом по сбору генетического материала, который может помочь в расшифровке наследственных заболеваний.
0:11 Лет 30 назад, когда я работал в отделении онкологии детской больницы в Филадельфии, ко мне в кабинет пришли отец с сыном. И у того и у другого не было правого глаза. Изучив историю болезни, я понял, что у отца и сына редкая форма наследственной глазной опухоли — ретинобластомы. Отец знал, что обрёк своего сына на эту участь.
0:38 Этот миг изменил всю мою жизнь. Он подтолкнул меня на то, чтобы возглавить команду учёных, которая обнаружила первый ген предрасположенности к раку. За десятилетия, прошедшие с того момента, произошёл резкий скачок в нашем понимании этого процесса, в осмыслении того, какие генетические варианты ответственны за различные заболевания. Нам известны молекулярные соединения, отвечающие за тысячи характеристик тела человека. Ежедневно тысячи людей получают информацию о том, насколько высок для них риск развития того или иного заболевания.
1:17 В тоже время, если вы спросите: «Повлияло ли всё это на эффективность исследований по разработке лекарств?» — ответ будет отрицательным. Если посмотреть на стоимость создания лекарств, на то, как это происходит, — ничего не сдвинулось с места. Получается, мы в состоянии диагностировать заболевание, но пока не можем его излечить. Обычно это объясняется двумя причинами. Во-первых, мы ещё только в начале пути. Мы ещё только учим слова, фрагменты, буквы генетического кода. Мы не знаем, как прочесть предложения. Мы не знаем, как понять текст целиком. Во-вторых, большинство генетических изменений влекут за собой утрату функций, а создать лекарства, восстанавливающие их, невероятно сложно.
2:06 Сегодня я хочу вернуться на шаг назад и задать более существенный вопрос: «Что, если мы мыслим об этом в неправильном контексте?» Мы исследуем много больных и составляем длинные списки видоизменённых компонентов. Возможно, если мы хотим создать профилактическую терапию, на самом деле, мы должны изучать тех, кто не заболевает. Возможно, нам следует изучать здоровых людей. Большинство из них, вероятно, не являются носителями генетических мутаций или факторов риска. Они нам помочь не смогут. Нам попадутся и такие носители потенциальных факторов риска, у которых в будущем разовьются некие симптомы. Это снова не то, что нам нужно. Те, кого нам нужно найти, — это совсем небольшая группа людей, живущих с такими факторами риска, которые обычно вызывают болезни, но что-то в этих людях, что-то невидимое в их организме, защищает их и не даёт симптомам болезни проявить себя.
3:14 Если вы соберётесь проводить такое исследование, вам понадобится изучить огромное количество людей. Нам нужно было бы организовать масштабное исследование, и мы подумали, что хорошим способом было бы изучение взрослых, перешагнувших 40-летний рубеж — и обязательно только тех, кто был здоров в детстве. Возможно, у них были родственники, которые болели в детстве, но это не обязательно. Давайте протестируем этих людей и найдём носителей генов, ответственных за детские болезни.
3:46 Некоторые из вас готовы возразить: «Как-то это странно. Где доказательства того, что это осуществимо?» Я хочу привести два примера.
3:56 Первый из них — про Сан-Франциско. Это началось в 80-х и 90-х, и, вероятно, вы в курсе того, что тогда там было много людей с высоким уровнем ВИЧ в крови. Позже у них развился СПИД. Но там была ещё одна очень небольшая группа людей, тоже с высоким уровнем ВИЧ в крови. Они СПИДом не заболели. Это было замечено проницательными медиками. Они выяснили, что эти люди были носителями мутаций. Заметьте, защитные мутации были у них с рождения, они защитили их от развития СПИДа. Возможно, вам известно, что на этом основан разрабатываемый сейчас способ лечения. Второй пример, более недавний, — прекрасная работа Хелен Хоббс, которая решила: «Я займусь исследованием людей с очень высоким уровнем липидов и среди них попытаюсь найти таких индивидов, у которых это не привело к развитию болезней сердца». Она обнаружила, что у некоторых людей были мутации, которые защищали их с рождения, несмотря на высокий уровень липидов. Как видите, это интересный взгляд на то, как можно вести разработку средств профилактического лечения.
5:09 Проект, над которым мы работаем, называется «Проект Жизнестойкость: в поисках неожиданных героев», потому что нашей целью является поиск тех редких людей, которые обладают скрытыми защитными механизмами. Это, в некотором роде, дешифратор — дешифратор жизнестойкости — вот что нам хотелось бы создать. Мы понимаем, что в этом нужен систематический подход, поэтому мы решили рассмотреть все без исключения детские наследственные заболевания. Давайте посмотрим на них и возьмём те болезни, которые известны тяжёлыми симптомами, и при которых и родителям, и детям, и окружающим их людям ясно, что они больны. Давайте пойдём дальше и соотнесём их с теми участками генов, определённые мутации в которых известны высокой степенью проявления в виде болезни.
6:03 Где будем искать? Мы можем поискать в наших краях — это разумно. Но мы подумали, что, возможно, нам стоит вести поиск по всему миру. Может быть, нам стоит искать не только здесь, но и в отдалённых уголках планеты, где возможен выраженный наследственный фон и вероятны факторы внешней среды, которые защищают население. Давайте рассмотрим миллион человек.
6:24 Причина, по которой нам кажется, что сейчас подходящий момент этим заняться — это то, что за последние пару лет стоимость подобного анализа и формирования таких данных резко упала. Сейчас дешевле сгенерировать и проанализировать данные, чем собрать и подготовить пробы. Другая причина — то, что за последние пять лет появились отличные инструменты в системной биологии, дающие нам надежду на расшифровку данных наших аномальных незаболевших испытуемых.
7:00 Когда мы начали беседовать с исследователями и организациями и рассказывать им о нашем проекте, произошло нечто удивительное. Они отвечали: «Это интересно. Я буду рад к вам присоединиться. Я согласен участвовать». Они не говорили: «Где соглашение о передаче материалов?» Они не спросили: «Где указано моё авторство?» Они не сказали: «Смогу ли я забрать данные себе?» Всё, что они ответили, было: «Давайте работать в команде, открыто, все вместе, и расшифруем эти данные».
7:34 Шесть месяцев назад мы подобрали ключ к нашему дешифратору. Соруководитель проекта, блестящий учёный Эрик Шадт из Школы медицины Икана в Маунт-Синай в Нью Йорке со своей командой подобрал этот ключ, и мы начали поиски образцов для исследований. Мы подумали, что хорошо бы изучить уже существующие образцы, чтобы оценить выполнимость проекта. Можно было отсмотреть 2-3% и поискать там. Мы обратились к исследователям, таким как Хакон, директор детской больницы Филадельфии. Мы спросили у Лейфа из Финляндии. Мы поговорили с Энн Войджицки из «23andMe» и с Ванг Чжуном из «BGI». И снова произошла замечательная вещь. Они ответили: «У нас есть образцы, и к тому же, они зачастую уже обработаны. Мы будем рады поискать среди наших анонимизированных образцов то, что вам нужно». Так, вместо 20 000 или 30 000 образцов, в прошлом месяце мы обработали уже полмиллиона.
8:39 Вы, должно быть, сейчас думаете: «Ну и как, нашли вы неожиданных героев?» Мой ответ — мы нашли не одного и не двух. Мы нашли десятки прекрасных кандидатов в неожиданные герои.
8:54 Теперь настало время запустить бета-фазу проекта и разыскать потенциальных участников. Всё, что нам нужно, — информация. Нам нужен мазок с ДНК и желание узнать: «Что внутри моего организма? Я согласен, чтобы со мной снова связались».
9:14 Большинство из нас живёт, относясь к вопросу здоровья и болезней как пассивные наблюдатели. Мы перекладываем ответственность за понимание болезней и их лечение на экспертов. Чтобы наш проект заработал, нам нужно, чтобы люди проявили себя в новой роли и приняли участие в осуществлении этой мечты — открытого добровольческого проекта по поиску неожиданных героев. Чтобы выйти за рамки современных представлений о ресурсах и ограничениях, чтобы разработать профилактические методы лечения и применять их не только к детским болезням, чтобы вырасти до того, чтобы замахнуться на болезнь Альцгеймера или Паркинсона, всё, что нам нужно — заглянуть внутрь себя и спросить: «Какова наша роль? Что у нас в генах?» Раньше, заглядывая внутрь себя в поисках информации, мы говорили, что нужно обратиться к экспертам. Нам нужно захотеть поделиться этой информацией с другими.
10:28 Спасибо большое.
10:31 (Аплодисменты)
http://www.ted.com/talks/stephen_friend_the_hunt_for_unexpected_genetic_heroes