Гость программы «Марков. Ничего личного» – главный врач 1-й городской клинической больницы Минска, экс-депутат Дмитрий Шевцов. — Дмитрий Евгеньевич, вы удачно совместили две профессии – депутатскую и медицинскую. На телевидении достаточно самых разных программ о медицине, практически на каждом канале они существуют. И нет ни одной программы на белорусском телевидении, типа «Парламентского часа» или чего-то подобного, освещающего работу парламента…
00:00 Необходимость программы на телевидении про работу Парламента.
00:58 Программа Малышевой «Здоровье» — это шоу или медицина?
02:26 О том, где сейчас работают экс-депутаты.
06:50 Атмосфера в Парламенте, когда срок депутатства подходит к концу.
09:07 Представители оппозиции и Парламент.
12:49 Предвыборная программа.
16:44 Система отслеживания выполнения обещаний депутата по своей программе
17:51 Насколько от публичности депутата зависит выбор граждан
20:05 Об отношения Беларуси и Европы
22:28 Увеличение зарплат медиков
23:16 Внедрение инноваций в поликлинике. Бонусы сотрудникам
24:57 Платная медицина в Беларуси
26:08 Повышение пенсионного возраста
27:39 Эвтаназия. За и против.
31:10 Верят ли врачи в душу человека?
— Эта программа, конечно, нужна, чтобы люди видели, чем занимаются депутаты. Это не должен быть, как ранее «Парламентский час». Это должны быть мероприятия депутатов внутри комиссии: разбор, подготовка, там, где идут жгучие дебаты, споры – кухня подготовки.
— Думаете, будет интересно?
— Конечно.
— Вы сами согласились бы стать ведущим такой программы, если бы вам предложили?
— Это предложение или вопрос?
— Пока только вопрос. С 1960 года на телевидении выходит программа «Здоровье». Эта программа была достаточно известной ещё в Советском Союзе.
— Елены Малышевой?
— Сейчас – да. По-моему, с 1997 года, в постсоветский период, эту программу уже начала вести Елена Малышева. На мой взгляд, эта программа уходит в какую-то бутафорию. Как вы смотрите на эту программу, что в ней больше – медицины или шоу?
— Это чистой воды шоу, причём не всегда понимаешь его смысл.
— Даже вы как врач не понимаете?
— Да. Не понятен смысл, для чего это преподносится. Когда прыгают какие-то манекены, сродни стишка: «Прыг-скок, я весёлый гонококк». Не всегда понимаешь эти вещи. Но, конечно, задумка очень правильная. Это должно быть шоу, а не просто: «Вот смотрите, это вот так работает». Мы должны преподнести любую информацию.
— Доходчивость приветствуется?
— Конечно.
— Дмитрий Евгеньевич, есть ли жизнь после парламента? Депутаты «бывшими» бывают?
— Конечно, бывают. Перед вами сейчас бывший депутат. Говорят, что «бывших» не бывает, но я к этому отношусь иначе. Моя позиция: никогда не оглядываться назад и идти только вперёд. Этот багаж незаменим, очень важен, потому что для всех, кого сегодня показывали, всех моих коллег, с которыми мы работали, работа становится более концентрированной. Понимаешь, что первостепенно, а что вторично.
— Меня всегда интересовала психологическая ситуация: когда срок подходит к концу, висит ли в воздухе это напряжение в парламенте? У меня такое ощущение. Вы дважды были: будущее неизвестно и где кто окажется, тоже не совсем понятно. Чувствовали ли вы это напряжение? Какая атмосфера царит в парламенте в это время? Или всё-таки это ошибочное мнение?
— Конечно, напряжение есть. Каждый задумывается о том, что будет завтра, каждый планирует свою дальнейшую трудовую деятельность. Поэтому такое лёгкое напряжение, конечно, есть. Мы понимаем, что нам нужно закончить своё депутатство так, чтобы не осталось никаких «хвостов». Те дела, которые мы вели, которыми мы занимаемся, нужно подготовить так, чтобы тот, кто придёт после нас, мог максимально сразу включиться в работу и идти дальше. Вопросы о своём завтрашнем дне тоже есть в голове.
— Есть ли список должностей перед каждым депутатом, и он может выбирать?
— Нет, конечно.
— Как это происходит?
— Это происходит, наверное, весь предыдущий срок, во время работы депутата: как он себя позиционирует, как он работает, как он умеет владеть той ситуацией, как он умеет сотрудничать с коллегами, со смежными ведомствами и министерствами, как он общается с международными коллегами. Это всё складывается в «полку» мнений об этом депутате. Когда ты подходишь к логическому завершению своей депутатской карьеры, то, конечно, у различных ведомств и министерств складывается мнение о том, насколько этот человек влился в специфику работы того или иного ведомства. Если есть активная жизненная позиция, то и предложений достаточно.
— Из песни «Мы выбираем, нас выбирают» больше подходит второе?
— Да.
— Очевидно, что представители оппозиции в парламенте нормально устроились. Можно сказать, что им это стало определённым бонусом в карму?
— Я бы не сказал насчёт бонусов, возможно, кому-то бонус и есть. Это очень серьёзный опыт, который, к сожалению, нигде не получишь, нигде этому не научат. Это опыт депутатства, парламентаризма, когда ты понимаешь широту тех вопросов, которые возникают перед депутатом. Не пройдя это, нигде этого не получишь. Это очень серьёзная ступень в развитии знаний, интеллекта, общения и т.д.
— Заключение по итогам парламентских выборов было очередное – как всегда сетуют на то, что на этот раз в парламент не прошла оппозиция (хотя Гайдукевич прошёл). В прошлом парламенте к такой оппозиции относили Канопацкую и Анисим. Насколько наличие такой откровенной оппозиции влияло на работу парламента? Как это сказывалось в Овальном зале и в комиссии?
— Что значит – в том созыве прошли, в этом не прошли? Если мы говорим о независимых выборах, то как можно планировать вообще: пройдёт оппозиция, не пройдёт оппозиция – побеждает сильнейший. Если на прошлых парламентских выборах им удалось победить своих противников, они прошли. Если в этом году не удалось победить оппозиции, то это закономерность. Если был харизматичный человек, то он сможет выиграть, он проходит. Насколько они были активны? Я бы поставил много вопросов. Потому что те вопросы, которые поднимала оппозиция наша, которая была в прошлом созыве, я бы сказал, больше сродни пиара, нежели конструктивных предложений.
— Вы прошли достаточно серьёзный профессиональный путь. Даже до парламента вы были заведующим кабинетом медицинской статистики.
— Да, в городе Минске.
— А после – главным врачом в 34-й поликлинике.
— Да.
— Сегодня вы – главный врач 1-й больницы в городе Минске. Можно ли говорить, что для вас персонально парламент стал «социальным лифтом»?
— Конечно. Во-первых, я не прекращал заниматься здравоохранением, потому что я являюсь председателем Белорусской ассоциации врачей. Все эти годы я тесно сотрудничал с Министерством здравоохранения, был окунут в те проблемы, которые есть, поэтому для меня этот перерыв как таковым не являлся. Конечно, тот опыт, который мы получаем и я получил в парламенте, он помогает мне в принятии различных решений. Это скорость принятия решения, как мне мои коллеги говорили: если раньше смотрел на законопроекты, приказы, то ещё думал, как найти точку соприкосновения, то сейчас, читая закон либо постановление, ты уже чётко понимаешь, какие действия твои, какие твоих помощников должны быть здесь для того, чтобы в дальнейшем это чётко функционировало и работало.
— Вы как-то сказали, что предвыборная программа – это малая конституция для кандидата.
— Да.
— Мы нашли вашу предвыборную программу после первого срока.
— Свою программу я разбил на три основных блока: для жителей округа, для граждан страны, для системы здравоохранения. Для жителей Коласовского избирательного округа №106 я буду добиваться контроля за выбором площадок для строительства новых объектов с учётом сложившейся застройки и интересов граждан. По-прежнему под моим постоянным контролем будет реализация планов по капитальному ремонту жилых домов и общежитий округа. Я буду добиваться благоустройства детских и спортивных площадок во дворах, реконструкции школьных стадионов, первостепенная задача – строительство стадиона для 76-й школы. Для граждан страны я вижу реальные пути повышения качества и уровня жизни. Для этого я буду добиваться прозрачного и понятного формирования тарифов на услуги ЖКХ с учётом доходов населения. Я буду добиваться глубокой интеграции высшего образования и производства. Я буду добиваться совершенствования медицинского и социального обслуживания лиц пожилого возраста и инвалидов. Я буду добиваться закрепления в трудовом законодательстве отцовского отпуска и внедрения его в реальную практику. Я буду добиваться снижения процентных ставок по кредитам для среднего и малого бизнеса, введения защищённого беспроверочного периода для вновь создаваемых малых и средних предприятий. По-прежнему я буду стоять на страже интересов системы здравоохранения. Ведь успешное её функционирование – залог полноценной жизни общества. Для этого я буду добиваться модернизации системы финансирования отрасли с целью улучшения качества предоставляемой первичной медицинской помощи и повсеместного внедрения института врача общей практики. Я буду добиваться реализации программ информатизации здравоохранения для упрощения доступа граждан к медицинским услугам. Я буду добиваться защиты правовых, экономических и профессиональных интересов медицинских работников.
— Этот рефрен «Я буду добиваться» сами придумали?
— Да.
— Чтобы запомнилось?
— Да, конечно.
— Из этой малой конституции для себя как депутата чего сами реально добились?
— Реально? Я не зря сказал, что разбито на три блока: для жителей округа, для страны и для системы здравоохранения. Если пройтись по округу, то в этом году заканчивается не только ремонт стадиона школы, про который я говорил, но и капитальный ремонт школы. По весне она должна полностью вступить в функционирование и взять к себе школьников. Если взять для страны в целом, то это тот отцовский отпуск, про который я говорил. Это была серьёзная работа. Я этот вопрос задавал даже Президенту, спрашивал его мнение. Мы, совместно с Министерством труда и социальной защиты, смогли его сделать, он включён в Трудовое законодательство и предоставляется. И по системе здравоохранения: я хочу сказать, что моя программа практически на 100% выполнена по каждому пункту. Чуть-чуть не хватило. С января этого года я уже закончил полномочия, но с января этого года при Белорусской ассоциации врачей мы открыли адвокатское бюро для правовой защиты наших врачей и учреждений.
— Ведь нет никакой системы, которая позволяла бы по определённым критериям отслеживать процент выполнения тем или иным депутатом своих обещаний, свои программы? Кто-нибудь анализирует эти вещи или это на совести самого депутата?
— Во-первых, это всё анализируют люди. Те люди, которых ты представляешь. И когда ты встречаешься с трудовыми коллективами, когда проводишь приём граждан, встречаешься просто с людьми, то поверьте, есть достаточное число людей, которые читают предвыборную программу и смотрят, что сделано, как сделано. И когда тот или иной кандидат уходит в космос, говоря, что достанет вам Луну, наверное, на этапе предвыборной гонки где-то ему это плюсиком и пойдёт, но как реализовать? Каждый пункт был выверен для того, чтобы я мог сказать: «Уважаемые мои избиратели, свою программу я для вас выполнил».
— Популизмом нет смысла заниматься?
— Нет.
— Вы человек бывалый – два срока. Ещё избирались до этого в Минский городской Совет депутатов.
— До этого – в районный.
— И в районный. При этом вы всегда выступали за наглядную агитацию – лицом, можно так сказать. Раньше депутат должен был прийти в каждый дом. Сейчас, как мы говорим, хотя бы в телевизор или в соцсети, чтобы его увидели все жители округа одновременно. На примере нынешнего парламента мы видим большую медийность по сравнению с прошлым, говорю откровенно. А вот тогда вам самому не казалось, что вы выступаете, как белая ворона, показывая себя и свою работу?
— Нет. Я никогда не чувствую себя белой вороной, хотя бы потому, что если это нравится небольшому количеству людей, то ты делаешь то, что нужно. Я здесь не согласен, что «хотя бы», как вы сказали, в социальные сети. Это дополнение. Кандидат в депутаты со своей командой должен максимально попасть к человеку тет-а-тет. Во-первых, для того, чтобы посмотреть глаза в глаза, посмотреть его бытовые и жилищные условия. Ведь иногда, когда ты разговариваешь с глазу на глаз, то человек понимает, что ты имеешь свою позицию, свою харизму, он начинает говорить о тех проблемах, которые в дальнейшем укладываются в предвыборную программу для кандидата в депутаты. Это очень важно. Мы понимаем, что XXI век – век информатизации, поэтому, если мы считаем, что это вторично, то мы проиграли изначально и остались на обочине.
— Так, может быть, стоит записать уже в правила, в регламент работы парламентария?
— А почему бы и нет.
— Вы реаниматолог по первой своей специальности. И привыкли действовать в экстремальных ситуациях достаточно быстро и с холодной головой.
— Это, наверное, черта характера больше.
— Давайте глобализируем немножко. Пару острых моментов хотелось бы затронуть. Из повестки дня сегодняшней. Восток – Запад – вечная проблема. Как только мы начинаем взаимоотношения с Европой, становится чуть-чуть теплее, моментально возникают какие-то непонятные ухудшения отношений с восточным соседом, с ближайшим союзником. И сейчас ситуация показывает это. Облегчился визовый режим – и сразу появились проблемы с нефтью. Я утрирую, конечно же, но это факты. Почему на Беларусь смотрят через вот эту кальку? И только через эту кальку. Почему многовекторность для многих это пустое слово?
— Вы правильно сказали про многовекторность. На самом деле, это не пустое слово, а черта развития нашей страны. И что касается отношений к нам, то мы самодостаточная страна, все это прекрасно понимают. И нас уже расценивают как потенциального партнёра. Вы знаете, если бы Россия не имела своей 35-евровой оплаты визы, то я бы сказал: завидуйте молча, вот нам так удалось. Но они с 2006 года имеют оплату визы 35 евро, мы к этому только приходим. Как это может повлиять? У нас изменится сразу отношение? Нет, конечно. Какие мы были, такие мы и останемся. Мы остаёмся независимой, пусть маленькой, но очень независимой страной. Мы находимся в стратегически выгодном положении, и мы этим пользуемся. Многовекторность и открытость политики – это не пустые слова. Это не только слова нашего Президента, но это давно посыл к действию, и наши соседи это видят.
— Ваш прогноз – мы договоримся?
— Мы всегда договоримся.
— Сейчас в вашей новой сфере тоже есть острые вопросы. Президент озвучивал их на встрече: это отток кадров и заработная плата. Причём даны поручения по первой проблеме и по второй. Наверняка, придя на должность главного врача, вы сразу окунулись в это снова.
— Да.
— И понятно, что вам как руководителю надо будет решать эти вопросы, в том числе и в своей больнице.
— Конечно.
— Понятно, что посмотрели зарплатные ведомости и текучку кадров. Вы готовы в 2025 году увеличить зарплату своим сотрудникам в два раза?
— Не может зарплата сотрудника зависеть только от руководителя. Если будут предпосылки, то я буду один из первых, кто это сделает. Я всегда говорю, что главный принцип: зарабатывает тот, кто работает.
— То есть именно зарабатывать, а не получать?
— Зарабатывать. А не просто придут и скажут, что есть такое постановление в два раза увеличить. Если вы к тому моменту будете так же интенсивно работать, то я с удовольствием вам даже утрою заработную плату, если будет такая возможность.
— Не сомневайтесь, в журналистике это точно так же должно быть. Я знаю, что в 34-й поликлинике вы заработали славу новатора. Именно в вашу бытность появились электронные очереди, инфокиоски. Наверняка, вы знаете, что делать с очередями в поликлиниках.
— Да.
— Знаете? У себя будете это внедрять или это уже есть?
— Буду, в том числе. У нас клиника, и есть своя специфика, но тем не менее. Уже к этому моменту я провёл переговоры с нашим «Белтелекомом». Есть планы некоторых изменений тех программ, которые у нас сейчас существуют, внедрение новых вопросов, в том числе и видеонаблюдения и в отделениях и в приёмных. И для того, чтобы дисциплинировать и сотрудников и пациентов.
— А что даст пациентам это сотрудничество с «Белтелекомом»?
— Даст, во-первых, лучшую доступность оказания помощи. К нам госпитализируются пациенты, которые идут по направлениям либо которых привозит скорая медицинская помощь. Если мы говорим о том, что несколько изменим программу поступления пациентов в приёмное отделение, во-первых, мы сократим количество времени пребывания пациента в приёмном отделении. Во-вторых, мы улучшим качество оказания в этом отделении помощи. И в конечном итоге мы сработаем на то, что пациенту будет максимально оказана помощь, и он будет отпущен домой либо госпитализирован в дальнейшем для стабилизации ситуации состояния.
— Хорошо. Меня всегда волновал вопрос по поводу нашего какого-то предвзятого отношения к понятию «платные услуги». Почему в нашей стране считается неприличным говорить об этом? О том, что платить за особое отношение к себе, – это нормально? Как вы относитесь к платным услугам, во-первых? На мой взгляд, это очень сильно связано с понятием «страховая медицина». Насколько намерены расширять эту коммерческую составляющую работы в больнице?
— Я очень хорошо и положительно к этим вещам отношусь. Потому что у нас существует бюджетная система здравоохранения, есть чёткие стандарты, есть чёткие социальные минимальные стандарты, которые показаны. Если человек хочет дополнительных услуг, дополнительного сервиса в данном случае, то мы обязаны его предоставить. Это нормально. Если он хочет другую палату или другие преференции – пожалуйста. Он готов заплатить, и ему надо это предоставить. Мы готовы к этому и должны предоставлять пациенту.
— Насколько я знаю, вы за повышение пенсионного возраста голосовали.
— Это правильно.
— Вы голосовали как медик или как депутат?
— Я голосовал как человек. Потому что я понимал с точки зрения парламентария и с точки зрения врача. Во-первых, у нас растёт продолжительность жизни. Мы говорим о том, что средняя продолжительность жизни у нас уже давно перешагнула за 70 лет. Она уже 74 года в среднем, у женщин – 76 лет. И когда мы говорим о том, что женщина в 55 лет называется пенсионеркой – кто из женщин захочет, чтобы её так называли? И у мужчин точно так же. Мы говорим о том, что у нас пенсионеры продолжают работать. Это не потому, что они не могут существовать, а потому, что они готовы приносить пользу. И когда мы увеличиваем пенсионный возраст, то мы увеличиваем гарантии того человека на дальнейшую работу. Он уже не будет переживать, что ему исполнилось 55 или 60, продлит наниматель контракт или не продлит. Эта нервозность не идёт в плюс ни человеку, ни его работоспособности. А когда мы увеличим пенсионный возраст, то мы даём возможность человеку продолжать работу. И самое главное – мы должны думать уже и о государстве. Мы даём дополнительный прирост ВВП.
— Есть ещё один вопрос, который волнует общество. Экипировка идёт во многих странах. Есть понятие «почтительное отношение к смерти». Душа и тело. Счастье – это когда всё соответствует. А если нет? Я не раз слышал выражение, особенно от женщин: «Не страшно, что тело стареет, страшно, что мозг остаётся молодым». На самом деле, иногда бывает наоборот. Тело функционирует, а мозг умер. Ответьте честно, вы «за» или «против» эвтаназии в Беларуси?
— Не только в Беларуси, а и вообще везде я против эвтаназии.
— Почему?
— Я объясню. Понятие «почтительное отношение к смерти» – это правильная и умеренная жизнь. Человек должен заботиться о себе, пока он живёт, а не тогда, когда случилась беда и когда врачи начинают делать невозможное для того, чтобы спасти его. Это одна сторона. Вторая сторона: главный принцип деятельности врача – не навреди. Мы работаем не для того, чтобы когда-то прекратить страдания отключением аппарата, к примеру, а для того, чтобы дать максимальное дожитие, достойное дожитие. Это самое главное. Для этого мы развиваем паллиативную помощь, она у нас функционирует. Для этого мы совершенствуем оказание онкологической помощи, кардиологической помощи – любой другой для того, чтобы как можно дольше продлить здоровье и функционирование организма, а не для того, чтобы в один прекрасный момент прекратить его страдания.
— Дмитрий Евгеньевич, я скажу честно, я апеллирую в данном случае не к депутату и не к медику – просто к человеку. Простая жизненная ситуация. Человек всю жизнь питался брокколи, вёл здоровый образ жизни, бегал полумарафоны, марафоны, прекрасно себя чувствовал и попал в аварию. И после этого он относился почтительно к своему телу, развивал свой мозг и т.д. И произошло непредвиденное. Почему мы не можем дать право человеку самому решать, например через завещание, написанное на этот случай, определить свою судьбу? Я понимаю, что в этой ситуации я могу стать растением, но я не хочу. Почему меня лишают этого права законодательно?
— А кто это сделает? Я глубоко занимался вопросом эвтаназии, это были мои курсовая и дипломная работы. Изучал опыт разных стран и пришёл к выводу, что когда мы говорим с вами, то вы понимаете, что эвтаназия – это помощь врача для того, чтобы спокойно уйти пациенту.
— То есть это кто-то должен сделать?
-Да. А я задаю вопрос: если вы говорите, что вы «за» эвтаназию, то вы готовы своему близкому родственнику, матери, отцу, ребёнку подойти и выключить розетку из аппарата, чтобы он умер?
— То есть вопрос лежит в этической плоскости?
— Конечно. Это самое главное. Если вы не готовы, то почему вы говорите, что это должен сделать врач?
— Или законодатель определит.
— Конечно. Это очень важно.
— Говорят, что когда мы умираем, то становимся ровно на 30 грамм легче. Есть ли у человека душа с медицинской точки зрения?
— С медицинской точки зрения, я вам скажу из собственного опыта, что есть душа и смерть. Любой анестезиолог, реаниматолог вам скажет, что он неоднократно чувствовал её присутствие. Это на самом деле так. Поверьте, врачи, которые видят смерть, очень уважительно к этому относятся и всегда стараются сделать так, чтобы этого не допустить.
Источникhttps://ont.by