Валерий Рында подал в суд на Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр за некачественно сделанные протезы. Во время суда мужчина узнал, что законодательство по правам потребителей на него не распространяется.
Коротко стриженный широкоплечий мужчина в инвалидном кресле встречает меня у порога. Мощный для своей, кажется, миниатюрной коляски, он виртуозно лавирует в узких коридорах трехкомнатной квартиры. Ноги Валерий Михайлович потерял во время железнодорожной аварии. Сейчас 43-летний мужчина живет с женой и двоими детьми в трехкомнатной квартире на Слободском проезде.
«Из-за плохих протезов у меня кровоточили ноги»
Валерий Рында подал в суд на Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр (БПОВЦ) два года назад.
— Протезы мне меняли с 2006 по 2008, несмотря на то, что протезирование и ремонт мне должны обеспечивать раз в год, как прописано в моей программе реабилитации, -рассказывает Валерий Михайлович. — В 2006-м мне поставили протезы. Сначала попробовал на таких протезах работать (был техником-Компьютерщиком на фирме). Так две недели помучился и месяц пролежал после на больничном. Вынужден был уволиться, потому что ноги аж кровоточили. А через полгода я попросил заменить их, так как ходить на таких протезах уже не мог. Начал требовать у БПОВЦ поменять приемник протезов. А они мне в ответ: «Срок эксплуатации протеза не истёк». Я говорю: «Я ходить не могу, причем здесь срок эксплуатации?». Они мне: «Ну, подождите, мы соберем комиссию. Мы вам назначим время, чтобы вы приехали». Я говорю: «Мне же нужно брать или такси, или кого-то просить, чтобы к вам доехать. Да еще и два месяца ждать, пока вы ее соберёте». А мне же ходить невозможно.
Многие инвалиды из регионов, по словам Валерия Михайловича, отказываются от того, чтобы приезжать на комиссии. Приезжать приходится неоднократно, а как наездится из какой-нибудь деревни?
— Однако я принципиально поехал. — рассказывает Валерий. — В результате было принято решение, что просто сейчас мне необходимо было зайти в кабинет к врачу, чтобы тот назначил время. Просто сейчас. И для этого нужно было собирать целую комиссию.
Нормальные протезы Валерию Михайловичу поставили в 2008 году.
«Потребитель — комитет по труду и занятости Мингорисполкома?»
— После того как мне поставили протезы, я подал на БПОВЦ в суд за нарушение моих прав как потребителя. — продолжает Валерий Михайлович. — Мало того, что меня сделали некачественные протезы. Вдобавок я потерял работу, потратил столько денег и сил, так что просил возместить мне материальный ущерб.
Валерий Рында требовал возместить ему около 4.5 млн белорусских рублей за потраченые деньги на такси и недополученные зарплаты. И еще 5 млн за моральный ущерб. Ведь семья из трех человек фактически на два года потеряла кормильца.
— Самое интересное, что я потребителем не являюсь, — улыбается Валерий Михайлович. — Об этом я узнал в зале суда. Раньше я думал, что потребитель — это человек, который пользуется товаром. Но по закону потребитель — это тот, кто приобретает услуги или товар за свои деньги. А протезы представлены за счет средств Комитета по труду, занятости и социальной защиты Мингорисполкома. Так что, они и есть потребители моих протезов? Значит, они или Министерства труда и социальной защиты должны защищать мои права?
Нарушения срока протезирования суд не признал. Иск Валерия Рынды не удовлетворили.
Валерий Михайлович не согласен с решением суда.
— Суд вынес решение, что протезирование индивидуальное и конкретных границ не имеет, -делится мнением г Рында. — Однако в моей программе реабилитации сказано про ежегодную замену протезов. Да и срок эксплуатации протезов равен одному году. После его окончания мне не имеют права менять протезы. Суд не нашел никаких нарушений. Но я вам скажу, что, например, на комиссии, которая определяла срок изготовления протезов, меня не было. Не был принят во внимание факт, что восполительный процесс начался именно от ношения протезов …
Год за два — и денег нет
— Для чего это делается? — Рассуждает Валерий Михайлович. — Если у меня, например, замена протезов стоит ежегодно, то и в бумагах она стоит ежегодно. Мне отвечали с БПОВЦ, что парные протезы я обязан носить не более одного года. Но по заключению врача — не больше 2 лет. И тут интересная ситуация. Гарантийный срок протезов — один год. Во время этого срока если вдруг мне протезы станет давить или еще что-нибудь, то его должен отремонтировать за свои деньги сам БПОВЦ. А если протезы более года, то все, ничего не докажешь.
По словам Рынды, таких, как он, достаточно много. Не все могут выдержать многолетнюю переписку и судебные тяжбы. Сам Валерий Михайлович со вздохом думает о том, что, возможно, вновь придется пройти всю ту процедуру и в следующем году, когда снова нужно будет заменять протезы.
Инвалид, держа пачку бумаг из переписки, рассуждает о том, что когда-нибудь ему не придется проходить столько кабинетов, чтобы просто попросить поменять небольшую деталь или подкрутить гайку на протезе.
— В идеале было бы здорово, чтобы Министерство труда и социальной защиты было просто гарантом проплаты БПОВЦ денег, — предлагает Валерий Михайлович. — Чтобы я спокойно мог подать на них в суд и защитить себя как потребителя. Потому что получается замкнутый круг. Поскольку я не потребитель, то законодательством о правах потребителей защититься я не могу. Жаловаться в медико-реабилитационную комиссию опять же очень долго. Тем более бессмысленно, что ее возглавляет главный врач БПОВЦ. А подать на БПОВЦ в суд … Вы сами видите результат. И выиграть дело тоже. Потому что нет точного срока протезирования …
За разъяснением ситуации мы обратились к Ивану Волкову, генеральному директору РУП «Белорусского протезно-ортопедического восстановительного центра»:
— Сегодня мы все комплектующие для изготовления протезов приобретаем за границей. Ситуация такая. Приходит клиент, мы видим, что ему необходимо для протезов. И заказ принимаем, снимаем размеры и заказываем эти изделия у поставщиков. Это Россия, Германия, Польша, Англия, Нидерланды и т.д.. — рассказывает Иван Николаевич, — отправляем заявку, после получаем подтверждение, что такие наименования изделий у поставщика имеются. Затем идет оформление договора поставки, регистрации его в таможенной службе. Потом подтверждение иностранных денег, происходит поставка с последующей оплатой. Это все занимает время два-три месяца. И не потому, что мы так хотим. А потому что иметь запасы на складе — это значит иметь бешеные оборотные средства, которыми центр просто не располагает. Кроме всего прочего есть проблема с платежами комитетов по труду и социальной защите областей. По Минску и области ситуация более-менее. По другим областям иногда возникают вопросы, когда за изготовленые и выданые изделия оплата вносится несвоевременно. Как пример, на первое июня текущего года задолженность Комитета по труду и социальной защите за изготовленые и выданые протезы составила около 1.5 млрд рублей. Конечно, это тормозит…
Есть еще один момент. Человек приходит и говорит, что ему необходимо. Мы отправляем заявку поставщику. А он говорит, что у меня сегодня на складе этого изделия нет. Запустить его в производство сегодня достаточно сложно. Поэтому он камплектует заявки всех тех. кто обращается за данным изделиям, и через полгода запускает производство. Отсюда получается, что этот цикл увеличивается. Но хочу подчеркнуть, что как только мы получаем комплектующие, мы сразу приглашаем на протезирование.
Внести изменения в порядок протезирования все же стоит
— Что касается Валерия Рынды … Мы рассматривали все его письма, — продолжает господин Волков, — Тогда изделия были полностью укомплектованы и готовы для примерки и последующего изготовления. Он из-за различных оснований (то он учится, то у него сессия, то он не может приехать) отказывался лечь в стационар. После подал на нас в суд. Суд рассмотрел документы, приглашения. Всю эту кухню. И не нашли причин для удовлетворения иска.
В одном письме он писал моменты, которые, на мой взгляд, все же требуют внесения в нормативный документ. Это срок изготовления протезов. Срок носки изделия, в зависимости от вида, один-два года: на парные протезы — один год, на одинарный — два. Вопрос в том, что мы можем принимать заказ, в соответствии с постановлением Совета Министров, после окончания срока носки изделия. Если человек приходит за две недели и говорит, что срок протезирования у него заканчивается, то этот срок я беру на себя. А когда остается два месяца, три месяца? Я не могу этого сделать. Конечно, срок протезирования мог бы уменьшиться. Представьте, что срок носки у человека заканчивается первого июня, а он приходит, например, 17-го. И оформляет заказ. И снова начинается заявка, закупка и т.д. А если бы он пришел первого мая? Если бы было прописано, что за месяц до окончания срока гражданин имеет право прийти и подать заявку и т.д., то мы бы ему открыли заказ в мае и начали комплектацию. Если бы такое решение было, было бы проще.
Я вам скажу, что из 12 тысяч людей, пользующихся протезами верхних и нижних конечностей, таких жалоб совсем немного. В процентном соотношении это составит около десятитысячной. Проценты процентами, но человек есть человек…
Перевод МИОПАТИЯ.BY (заметили ошибку напишите в коммент…)