Дизайнерские дети — умные, здоровые, спортивные — вот-вот постучатся в наши двери. Готовы ли мы к ним? На этот вопрос пытается ответить специалист по биоэтике Томас Мюррей из некоммерческого научно-исследовательского центра Гастингса (США) в журнале Science.
Какая польза от таких отпрысков? Какие ограничения следует наложить на родителей и врачей? Тема взята не с потолка: в феврале Управление США по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) собиралось для рассмотрения вопроса о проведении клинических испытаний методов генетической манипуляции, предотвращающих митохондриальные заболевания.
Дизайнерскими детьми обыватель напуган с 1990-х годов, когда начались разговоры о клонировании человека и о создании людей, наделенных сверхспособностями. В то время большинство предлагавшихся методов были чисто спекулятивными, но сейчас генетическая селекция зашла так далеко, что подобные слухи уже не кажутся фантастикой.Например, родители уже сегодня могут заказать предимплантационную генетическую диагностику, то есть проверку эмбрионов, созданных с помощью ЭКО, на наличие предрасположенности к заболеваниям, а также половую принадлежность. Такую диагностику можно осуществить и после обыкновенного зачатия, ведь в кровотоке беременной женщины циркулируют фрагменты ДНК плода.
Кроме того, недавно стало известно об успешном извлечении дефектных митохондрий из яйцеклетки с заменой на здоровые из донорской.
Проверить будущих детей на гены, определяющие развитие интеллекта, цвет волос или атлетические способности, пока нельзя, но, по мнению некоторых, это временно. Компания 23andMe недавно подала заявку на патент, относящийся к таким тестам. Правда, не очень понятно, как они собираются реализовать эту задумку, ведь интеллект или, скажем, рост определяются сложным взаимодействием десятков генов, а также окружающей средой. Более возможен, по-видимому, скрининг всего генома плода на предрасположенность к заболеваниям в долгосрочной перспективе — к болезни Альцгеймера или диабету, например.
Медицинские организации по-разному относятся к этим перспективам. Американское общество репродуктивной медицины, например, считается с пожеланиями клиентов относительно пола будущего ребенка, тогда как Американский конгресс акушеров и гинекологов запрещает выбор пола, дабы избежать гендерной дискриминации. FDA в свою очередь заботится только о безопасности и эффективности предлагаемых методов, оставляя этические вопросы в стороне.
Зато именно им посвящает свой материал Мюррей. Хорошо это или нет быть дизайнерским ребенком? Мыслитель предлагает исходить из этого вопроса. Если родители получат возможность определять черты своего будущего дитя, не войдет ли у них в привычку во всем направлять свое чадо, лишив его права выбора? А что они скажут, когда выяснится, что манипуляции с генами не привели к появлению на свет того человека, которого они хотели?
«Можно заказать индивида с характеристиками Майкла Джордана, который возненавидит баскетбол и станет бухгалтером», — пишет Мюррей.
Но далеко не все согласны с тем, что вопрос о дизайнерских детях поднимает новые и важные этические проблемы. Например, философ Бонни Стейнбок из Университета Олбани (США) не видит здесь ничего принципиально нового по сравнению с традиционными методами родительского воздействия на ребенка путем секций, уроков музыки и самого обычного воспитания.
«Если нам кажется неправильным желание родителей вырастить умного и доброго человека, то давайте вообще откажемся быть родителями и предоставим детей самим себе, выбросив их на улицу», — говорит она.
Профессор права и биоэтики Техасского университета в Остине (США) Джон Робертсон тоже не считает нужным вводить какие-то особые правила. Если, например, в какой-то семье высоко ценится музыкальность, то нет никаких причин запрещать родителям выбрать эмбрион с генами абсолютного слуха. Если ребенок хочет играть в футбол, а его заставляют осваивать тромбон, это, может быть, и не очень хорошо с определенной точки зрения, но на государственном уровне такие вещи пока не регулируются, и слава Богу.