Неочевидное, но вероятное. Начавшаяся зима – не лучшее время для прогулок тех, у кого ограничены возможности. Инвалиды-колясочники отмечают: белорусские города стали удобнее для их проживания, но мелкие детали все же портят общую картину. Мелкие, по мнению людей, которые ходят на своих двоих и, возможно, не могут со своей высоты просто рассмотреть проблему. В сюжете мы попытались взглянуть на мир с высоты 1 метр – именно так воспринимают окружающую действительность те, кто передвигается в инвалидной коляске.
Другая жизнь, в инвалидном кресле, у Петра Геннадьевича началась шесть лет назад. Талантливый хирург. За свою многолетнюю карьеру он спас не одного человека. Но судьба будто посмеялась над ним – оставила без ног. Тромбоз аорты. Ему, врачу со стажем, не нужно было объяснять, что это такое. Он прекрасно понимал: вариант один – ампутация.
Петр Дурович:
Работа, жизнь суетливая. Времени не хватало.
Признается: отчаялся всего на миг, ведь большую часть жизни он прожил полноценным. Отказываться от элементарных вещей? Нет, это не о нем. Себе он этого просто не позволил. Каждый день у нашего героя – свой путь. Пусть где-то и с препятствиями.
Магазин, аптека, парикмахерская. Жизненные заботы остались теми же. Он привык все делать сам, поэтому места, где о таких, как Петр Геннадьевич на совесть не позаботились, старается объезжать стороной, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Петр Дурович:
Видите, какой пандус. К сожалению, только альпинисты могут или спускаться, или подниматься. Это практически ближайшая аптека. Мне даже неудобно просить помочь туда забраться.
Инвалидное кресло – это, безусловно, другой стиль жизни. Но он не должен ограничиваться порогом собственной квартиры. Петр Геннадьевич не жалуется. Год за годом ему открываются новые дороги. Хороший пример – магазин, куда он приезжает минимум три-четыре раза в неделю.
Петр Дурович:
В течение года я получил этот пандус. Вы знаете, это великолепно. Сейчас еще появились магазины недалеко, а тогда это был единственный. И для меня это было очень важно.
Все, что касается его самого, он понимает: нужно приспосабливаться. Корзинка. И это не так, как у других.
Просторный проезд, здесь замечаний нет. А вот когда нужный товар на верхней полке, здесь уже хочешь не хочешь, а рука помощи нужна.
Из покупок – всего ничего. Но это же сам, – подчеркивает Петр Геннадьевич. Уже и чувствуешь себя как-то по-другому. Как раньше. К слову, он нет-нет, да и оговорится, что до сих пор ходит. Пусть и по-особенному.
Петр Дурович:
Всю жизнь я ходил, а это как способ передвижения.
В округе у него много мест, где, что называется, полный вперед, и хватает тех, где еще нельзя проехать. Хотелось бы, конечно, чтобы везде были двери открыты, но, наверное, не все сразу. На этом он не заостряет внимание. Петр Геннадьевич, это чувствуется, очень душевный и добрый человек. Разговоры за жизнь. В них ни капли обиды.
Петр Дурович:
Если обижаться, то только на себя в отдельных моментах. Да, это было, было прекрасно, было без коляски. Но коль так случилось, что, опускать руки?
В своем квартале он знает все маршруты. И вместо тротуара использует иногда проезжую часть. Это неправильно, небезопасно, но так проще.
Петр Дурович:
Веду себя как водитель: вижу машину – уступлю дорогу. Или мне уступят.
А оказываясь где-то в городе, не зная путей безбарьерной среды, здесь ему, конечно, приходится нелегко. Ведь порой безразличие граничит, казалось бы, с заботой. Заезд к объектам первой необходимости сделали по стандартам. А дальше пути нет.
Петр Дурович:
По-моему, это непонимание проблем. Что такое порожек? Это такая мелочь, а человеку на коляске это уже проблема, как и магазин. Немного нужно. Здесь и вложений всего-ничего.
Но аптека – это не ресторан. Сюда ему часто нужно приезжать. Однако и здесь сравните: камера слева фиксирует взгляд с высоты среднестатистического человека. А справа – то, что видит человек в инвалидном кресле – стена. Вот эти кадры очень красноречиво передают всю абсурдность ситуации.
Петр Дурович:
Видите, как неудобно. Я его не вижу, он меня не видит. Но все. Лекарства куплены.
Вот в таких ситуациях ему бывает по-человечески жалко себя. Ведь порой даже с посторонней помощью и то нелегко.
Петр Дурович:
Я никому не желаю ничего плохого, но ведь никто не застрахован от такой ситуации, в которой оказался я. Взгляните вы другими глазами, ведь мы такие же люди, просто возможности наши ограничены.
Взглянуть другими глазами – это так или вот так. Это то, что видно ему и таким, как он. То, чего так часто не замечаем мы, но где, наверное, нельзя оставаться безучастным.
Наш герой – человек активный и, несмотря на возраст, современный. Обязательно пользуется смартфоном. Оплачивать услуги оператора ездит на почту. На колесах – это, конечно, не на своих двух, но для него это не барьер. Хотя пандус и сделан не по стандартам.
Он ни дня не сидит на месте и часто ездит на общественном транспорте, посещая музеи, театры, цирковые представления и концерты. Большинство троллейбусов и автобусов оборудованы специальными платформами для инвалидов. Но все это будто не для них.
Следующий пункт – метро. Мы едем и не знаем, как будет там. Петр Геннадьевич не спускался в «подземку» с тех пор, как сел в коляску. Так что для него это своеобразное путешествие в прошлое. Лифт на входе с улицы. Хороший пандус. Пока без проблем. Но видно: наш герой очень волнуется. Сможет ли он вспомнить о прежней жизни.
На входе колясочника замечает сотрудник метрополитена. И здесь к услугам Петра Геннадьевича – полный сервис. По глазам читается: он удивлен обслуживанием. Но так, уверяют нас, встречают каждого. И здесь, конечно, метрополитеновцам нужно отдать должное.
Специально для таких пассажиров были закуплены мобильные перевозчики. Машину используют для обеспечения перехода с одной ветки на другую. Уже на выходе он признается: да, немного некомфортно, но это лучше, чем когда вовсе нельзя.
А затем наш герой предложит зайти и выпить чашечку чая. И в разговоре обязательно признается, что, несмотря ни на что, он счастлив.
Петр Дурович:
Однозначно, считаю себя счастливым человеком. Есть очень простой вариант: я мог бы позвонить и попросить, чтобы мне принесли такие-то продукты, лекарства, сходили за меня на почту, оплатили коммунальные услуги. Но мне это не интересно, мне хочется пощупать, потрогать, понюхать это все самому.
Жизнь – она такая: некомфортная, с посторонним участием и где-то даже несправедливая. Петр Геннадьевич два года просит местное ЖРЭО установить в подъезде пандус. Очередь подойдет только в 2016 году. А пока домой добирается как умеет.