Разработка передовых лекарств — долгий и ресурсозатратный процесс. Он растягивается на десятилетия и требует миллиардов долларов на НИОКР. На выходе же может получиться препарат, который будет стоить больше $2 млн. Сумма, неподъемная для большинства населения планеты. Сегодня мы расскажем о препаратах генной терапии, которые выходят на рынок развитых стран и являются самыми дорогими лекарствами современности.
Младенец Лауры Вейсгарбер спустя месяц после рождения стал чересчур нервным, он перестал развиваться и становился все слабее и слабее. Врачи поставили маленькому Доновану диагноз «спинальная мышечная атрофия» (СМА) — редкое заболевание, вызванное дефективным геном. Эта наследственная болезнь поражает двигательные нейроны спинного мозга и ведет к прогрессирующей мышечной атрофии. Одни типы СМА проявляются вскоре после рождения ребенка, другие — во взрослом возрасте. Этот диагноз является ведущей причиной смерти от генетических заболеваний у младенцев. Дети с наиболее тяжелой формой болезни чаще всего не доживают до своего второго дня рождения.
Что чувствовали родители Донована, когда их новорожденному ребенку поставили столь страшный диагноз? Они были просто опустошены и подавлены. Однако доктор предложил им поучаствовать в экспериментальной программе по тестированию лекарства от СМА с генетически модифицированным вирусом. Последний нес здоровые копии гена, в котором нуждался малыш.
После начала экспериментального лечения состояние мальчика стало медленно улучшаться. Тем не менее ему по-прежнему нужны инвалидная коляска для перемещения и питательная трубка для еды. Сейчас он ходит в детский сад и делает те же вещи, что и обычные люди. Такую же положительную динамику продемонстрировали и другие дети, участвовавшие в экспериментальном лечении. Беда только, что за пределами исследовательской клиники применяемое лекарство стоит бешеных денег.
My sweet nephew wants to tweet! «@Indians I might be small & fighting SMA1, but I am definitely your BIGGEST fan!! ❤️- Donovan» #WWWindians pic.twitter.com/wDUfwbwrTf
— Tiffany Beckler (@tiffanybeckler) 9 июля 2017 г.
В мае этого года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило выход на рынок препарата от СМА — самого дорогого лекарства в истории. Оно оценивается в $2,125 млн. Приобрести его можно в рассрочку на пять лет, выплачивая по $425 тыс. в год. Лекарство от редкого генетического заболевания разработала фирма AveXis, которая принадлежит фармацевтической компании Novartis. Препарат предназначен для детей в возрасте до 24 месяцев. Его вводят внутривенно или в спинномозговой канал.
Работает лекарство по принципу большинства препаратов генной терапии, число которых за последние два года увеличилось с нуля до считанных единиц. Появляющаяся же в СМИ цена этих лекарств всякий раз поражает умы потребителей.
На пороге эры препаратов генной терапии
Доставлять нуклеиновую кислоту (ДНК) в клетку пациента в качестве лекарственного метода придумали уже давно. Первые попытки модифицировать ДНК были предприняты еще в начале 80-х годов. А первый успешный перенос генов был осуществлен в мае 1989 года. С тех пор было проведено более 2 тыс. клинических испытаний, однако первые одобренные лекарства в массовом порядке начали поступать на рынок западного мира только в последние два года.
Генная терапия до сих пор с выходом первых препаратов считается экспериментальной техникой, которая в отдельных случаях позволит избежать длительного приема таблеток или хирургического вмешательства. Генная терапия может быть перспективным лекарством для борьбы с наследственными болезнями, некоторыми типами рака и вирусными инфекциями. Сейчас ведутся разработки в нескольких направлениях: замена мутировавшего гена, который вызывает болезнь, его здоровой копией; инактивация мутантного гена; ввод в организм нового гена, который позволит бороться с болезнью.
Мутировавшие гены приводят к отсутствию или недостатку определенного белка в организме. Для доставки генов в клетки используют генетически сконструированный носитель. Часто в качестве таких переносчиков выступают вирусы, которые эффективно заражают клетки. Но их модифицируют таким образом, чтобы они не могли вызвать заболевания. Эти вирусы интегрируют свой генетический материал, в котором находится и здоровая копия нужного человеку гена, в хромосому клетки человека или или в ядро клетки.
Вирус вводят как прямо в ткани организма, так и в лабораторных условиях в образец клеток пациента. Потом эти клетки возвращаются в организм человека.
Так как эта техника относительно молода, существуют риски для здоровья. Вплоть до развития рака. А потому заявки на потенциально небезопасные клинические испытания могут быть отклонены регуляторами. За каждым протоколом исследований следят, обсуждают вопросы этичности и безопасности исследований.
Первое подобное лекарство было одобрено в Европе семь лет назад и для своего времени стало самым дорогим в истории. Пример препарата, который был создан для лечения дефицита липопротеиновой липазы, очень показателен. Из-за этого наследственного заболевания кровеносные сосуды закупориваются жиром, что приводит к летальному исходу.
Лекарство было одобрено еще в 2012 году и предполагало, что полный курс лечения включает в себя 60 инъекций в мышцы ног за одну сессию. Разработчики препарата потратили сотни миллионов евро на генетические исследования, проведение клинических испытаний и одобрение со стороны регуляторов. Все это в итоге привело к банкротству компании. Ее активы были выкуплены другим предприятием, которое в 2012 году установило ценник на препарат в размере $1,6 млн. Спустя три года цену пересмотрели, снизив до $1 млн.
В то время это было самое дорогое лекарство из доступных на рынке. Вот только спроса на него не было. У тех немногочисленных пациентов, которые столкнулись с этим заболеванием, не было достаточной суммы, чтобы позволить себе препарат. К 2016 году только один человек получил его на коммерческой основе. А в 2017-м владелец прав на лекарство заявил, что не будет продлевать лицензию на его продажу. Три дозы, которые хранились на складах компании, были переданы трем пациентам за символическую сумму в 1 евро.
Почему так дорого?
Парад препаратов генной терапии в США начался с 2017 года. Но они определенно не смогут побить по продажам жаропонижающие.
Два года назад было одобрено лекарство, которое заметно дешевле описанных выше, — стоит всего-то $475 тыс. Оно предназначено для лечения редкого заболевания глаз — амавроза Лебера (ретинальной дистрофии). Суть болезни в том, что из-за дефектного гена в сетчатке умирают светочувствительные клетки, а их восстановления не происходит.
С помощью этого препарата зрение пациентов улучшается. Они могут видеть вещи, которые раньше были недоступны их зрению (звезды, Луну), а также делать знакомые нам вещи: читать, ездить на велосипеде, гулять в сумерках и по ночам самостоятельно.
Но цена этого лекарства является главным препятствием на пути его широкого внедрения. Хочешь больше? Плати.
Предшественник препарата от СМА, с описания которого мы начали эту статью, стоит $750 тыс. за первый год лечения и дополнительно $375 тыс. за каждый последующий. Другие одобренные FDA лекарства для генной терапии стоят $375—875 тыс.
Почему эти препараты стоят таких бешеных денег? В качестве одной из причин называют чрезмерный надзор регулятора, который удлиняет и удорожает путь к одобрению и выводу лекарства на рынок. По некоторым оценкам разработка и клинические испытания одного одобренного лекарства для генной терапии стоят несколько миллиардов долларов. Покрыть же эти расходы практически невозможно, так как многие генетические заболевания чрезвычайно редки: например, СМА по статистике возникает у одного из 10 тыс. новорожденных.
Специфика препаратов генной терапии предполагает, что они чаще создаются для конкретных людей. Из-за этого клиническое испытание на одном участнике стоит около $1 млн. Для первой фазы процедуры одобрения лекарства необходимо от 20 до 80 испытуемых. На третьей фазе их число должно вырастать до сотен и тысяч. Конечно, для препаратов генной терапии такого числа испытуемых сложно добиться, но затраты все равно высоки.
К тому же у разработчиков лекарств на руках могут десятилетиями находиться патенты на изобретения, что по сути делает этих людей монополистами. В результате они могут устанавливать цены на таком уровне, который позволит максимизировать доходы в короткий срок и не бояться конкуренции.
А что говорят фармкомпании? Руководители Novartis защищают многомиллионную цену на свое лекарство доводами о том, что единоразовое лечение более ценно, чем дорогие и длительные процедуры, которые обходятся в сотни тысяч долларов каждый год.
Независимые эксперты из Института клинических и экономических исследований подмечают, что препарат этой фармкомпании попал в верхнюю границу диапазона рентабельности. По их расчетам ценностно-ориентированная цена на лекарство должна была варьироваться в диапазоне от $1,1 млн до $1,9 млн.
Аналитики с Wall Street в свою очередь прогнозируют, что к 2022 году создатели препарата смогут заработать около $2 млрд. За счет простых граждан? Не только. Государственные программы закупки лекарств в США и страховые возьмут на себя большую часть расходов. Примеры тому уже есть. Аналог этого препарата от СМА, требующий ежегодных процедур, в прошлом году принес своим производителям $1,7 млрд.
Может ли быть достаточным оправданием для фармкомпаний возмещение затрат на научно-исследовательскую работу таким поразительным образом? Современные корпорации ориентированы на демонстрацию роста прибыли каждый квартал, и разочаровать инвесторов не хочет никто.
Источник https://tech.onliner.by